И я действительно встала с коляски через полтора месяца после операции. Операция все- таки помогла, я даже отказалась от костылей, стала ходить с палочкой. А мама не стала ждать, заняла деньги и купила мне машину. «Хромая с палкой» – это был приговор навеки, но в какой- то степени и прогресс. Хромая – это все- таки не колясочница. А отдала я ей деньги за машину довольно быстро, уже когда стала работать бухгалтером. Теперь вопрос с машиной будет решать вместе с Мишей. Все возвращается на круги своя.
…От Берлина до Москвы ровно столько же километров, сколько потом от Москвы до того места, где я живу. В сравнении с Москвой мой родной город дыра- дырой, но города, в которых родились, не выбирают. Природа у нас отличная, если кто интересуется природой. Мне, откровенно сказать, на нее наплевать. Горы с ущельями, реки, озёра… Леса с вековыми соснами, да что с вековыми! Миша однажды принёс мне распил, я насчитала 230 лет. Ну, и бог с ними!
На внутренних линиях сопровождающего пассажира- инвалида не было, хотя я заказывала такую услугу. Работница аэропорта, ругаясь и размахивая руками, звонила куда- то насчет меня. Пассажиры скопились у стойки проверки билетов перед выходом на посадку. Уже объявили посадку и раскрыли проход в рукав, но за мной никто не пришел. Впереди стоящие пассажиры начали оглядываться на меня, и лица у них были угрюмы. Я почувствовала себя старой и никому не нужной. Зубы опять слились в гипсовые массу. Так у меня в последнее время проявлялась реакция на боль, на страх. Ну- ка, нет ли поблизости какого- нибудь мальца, который обзовет меня «страшной тетей?» Иди сюда, негодник, я непременно сделаю «козу»!
Наконец из самолета прибежала нежнейшая, длинноногая «моя» стюардесса и попросила какого- то парня с мотоциклетным шлемом закатить меня в салон. Круглоголовый белобрысый мотоциклист, насвистывая что- то похожее на то, что пел черноликий весельчак в Шёнифельде, дал мне в руки свой шлем и довольно тяжёлый рюкзак.
– Женщина, не уроните! – сказал он. – Поехали! – И мы полетели с ним по рукаву с такой скоростью, будто участвовали в мотоциклетных гонках. В салоне он довольно жёстко плюхнул меня в кресло, укатил коляску вдаль за шторки и вернулся, картинно отряхивая ладони в байкерских перчатках.
– Телефончик дай, – он подробно оглядел догнавшую нас принцессу авиалиний.
– Перебьёшься. – Но я заметила, она тоже его с интересом разглядывала.
– А что мешает? Замужем?
– Все тебе расскажи.
– Света, ну скоро там? – Другая, не такая красивая девушка, сдерживала на входе поток пассажиров.