Тяжёлое ожерелье плохого поступка (Валентин Рэйст) - страница 5

— Да это же я! — вскрикнул он от неожиданности. — Когда же я успел состариться? Я не заметил, как прошла моя жизнь. Я постоянно боролся с обстоятельствами, преодолевал препятствия, а счастья не видел и не заметил, как прошла, большая часть моей жизни. Я несчастлив. Но почему? Я всегда жил правильно, никого не обижал и такая несправедливость. Почему я несчастлив? Почему другие счастливы? Разве я не достоин быть счастливым? Что во мне не так? Что я делаю неправильно? Почему?

В печальных размышлениях, он подошёл к окну и начал смотреть в него на улицу и прохожих. Был осенний, тёплый день, жёлтые листья, не спеша падали с деревьев, проходи прохожие, проезжали по дороге машины, ничто не привлекало его внимания, как вдруг он увидел троих мальчишек, шедших со школы, со своими сумками, и весело что-то обсуждавших. Глядя на них он улыбнулся. Невольно он вспомнил себя маленьким, в их возрасте. То, его детство, школа, и…

Как молния сверкает неожиданно на небесах и видна повсюду, так и в его памяти, неожиданно, вспыхнула яркой вспышкой история, история его плохого поступка, из его детства. Он оторопел, обомлел и поник духом. Ему стало стыдно за себя, за своё малодушие, за свою трусость, от нахлынувших воспоминаний. Он сам себе, в своих мыслях сказал самому себе:

— Я только сейчас осознал, что я совершил. Тогда, давным-давно, в детстве. Как я был глуп! Вот истоки моих несчастий, они там, в том поступке. Я же, оказался хуже тех двоих, своих друзей. Я просто наблюдал и не остановил их. Я струсил тогда. Что я наделал? И никогда, тот поступок не вызывал во мне душевных мук и переживаний. Я ни перед кем не извинялся, я не просил прощения. Неужели я такой чёрствый человек?

Ему стало невыносимо больно, за своё прошлое, всего лишь за один, плохой поступок, в котором он только молчал. Но молчаливое согласие с неправильным, порой бывает страшнее иного дурного поступка. Потому что, оно одобряет и оправдывает неправильное, своим громким, красноречивым молчанием. Из его глаз, потекла одна, скупая слезинка. Он хотел бы сейчас всё изменить, попросить прощения, но было не у кого. Перестав о чём-либо думать и простояв долгое время у окна без мыслей, поднял свой взгляд вверх, к небу и молча, смотря вверх тихо, еле-еле, шёпотом, произнёс:

— Простите. Мне нечем оправдаться. Я раскаиваюсь. Я виноват. В этом плохом поступке, истоки моих несчастий.

С тех пор, когда он осознали свой плохой поступок и раскаялся, жизнь его наладилась, с его шеи словно кто-то невидимый снял, такое же невидимое, но такое неудобное ожерелье, мешавшее ему быть счастливым. Отныне он был спокоен и в его сердце поселился мир и счастье.