И тут ректор лёг на стол и вонзил все пять пальцев прямо в череп старика. Его когти прошли сквозь кость, словно через промасленную бумагу. Он вырвал мозг бедолаги и стал жадно пожирать его, мерзко чавкая.
Бранд не выдержал подобного зрелища и истерично завизжал, чем привлёк внимание ректор. Монстр с необычайной скоростью метнулся к нему по столу, передвигаясь исключительно на четырёх руках.
А я воспользовался моментом и схватил со стула ящичек, в котором, вероятнее всего, находилась эссенция. Мне уже доводилось видеть подобные ящички. Они предназначались для бережной транспортировки зелий.
Я сунул ящичек подмышку, схватил за руку Веронику и вместе с ней выбежал из помещения. Благо, Марк тоже сориентировался и помчался за нами. Да ещё он врубил свой фонарик и стал им освещать коридор. А вслед нам неслись затихающие крики Бранда. Кажись, он вот-вот отправится на тот свет, как и проректор.
— Вик… Вик, ты же говорил, что здесь безопасно, — пропыхтела на бегу Вероника, у которой нервно дёргался левый глаз.
— Было безопасно, пока сюда не явились эти старые ребята и монстр, — огрызнулся я, скользя внимательным взглядом по стенам, освещённым светом фонаря. — Вон стрелочка! Сворачиваем!
— Кажется, эта тварь бежит за нами, — просипел некромант на мгновение обернувшись. — Я слышу шлёпанье то ли босых ног, то ли рук.
— Ну ног у него нет… — напомнил я. — Хотя он вполне может их отрастить. Вы видели, какая регенерация у этого существа?
— Ага, — поддакнула девушка, которая стрелой мчалась по коридору. Её волосы трепетали за спиной, точно чёрный блестящий плащ. — Этот монстр и есть ректор?
— Сообразила? — усмехнулся я, чувствуя дежавю. — Он самый. Но в тот раз ещё одной пары рук у него не было.
— Вероника, — пропыхтел порядком уставший бежать Марк, который существенно снизил темп. — А ты… ты не можешь открыть портал хоть куда-нибудь?
— У меня не достанет энергии, — горько бросила девушка. — Придётся удирать.
— Ничего. Доберёмся до выхода, а там закроем каменную дверь. И пусть ректор бросается на неё, — подбодрил я некроманта, истекающего потом.
К слову, мне самому уже становилось трудно бежать с такой прытью. Ноги наливались свинцом, а ящичек тяжелел с каждым метром. Вероника тоже не обладала выносливость легкоатлета, так что мы постепенно замедлялись. А ректор, кажется, ускорялся. До моих ушей стал долетать торопливый шорох.
— Он приближается! — прохрипел Марк, похожий на взмыленную лошадь. Его грудь ходила ходуном, а изо рта летели надсадные хрипы. Того и гляди, помрёт. — Долго нам бежать?! Я уже… уже не могу.