– Так ты не своей волей с ними идешь? Не хочешь пущанскому богу послужить? – Продолжала допытываться мавка непонятно с чего.
– Не своей! – Миросе даже обидно стало. – Разве ж так Творцу служат? Из-под палки? Помоги мне, Сайночко, вырваться!
– Прыгай сюда, помогу. – Ответ последовал скорый и какой-то до странности обыденный. Мирося собралась уже последовать этому совету, но что-то не понравилось ей в мавкином взгляде. Передумав в последний момент, спросила.
– Ты меня через болото к вашим проведешь? По тропинке или по воде?
– Зачем куда-то идти? – Сайна равнодушно пожала плечами. – Прыгай. И збуи тебя больше не достанут.
–А Борута?
– А что Борута? – Сайна равнодушно пожала плечами. – У Боруты – своя жизнь, у тебя – своя. Захочешь, выйдешь к нему лунной ночью, не захочешь – пошлешь подальше. Захочешь, к другому выйдешь. Да хоть бы и каждый день к разному.
– Ты что же, утопиться мне предлагаешь? – Помертвевшими губами прошептала Мирослава, стараясь как можно более незаметно отодвинуться подальше от воды. – Борута же говорил, ты поможешь.
– Так я и помогаю. – Сайна нахмурилась. – А как я помогаю, это уж мое дело. Если что, ты сама отказалась.
– Зачем ты так? – Вместе с надеждой Мирославу как-то сразу оставили и силы. – Что я тебе сделала? Неужели и тебе мешает, что я Боруту люблю?
– Ты? – Голос Сайны продолжал оставаться равнодушным, но в глазах блеснул огонек ненависти. – Тебя послушать, так прямо хоть до раны прикладывай. А сама, как все пущанки, только и смотришь, где бы чего урвать.
– Да кто тебя так обидел-то? – Возмутилась Мирося. – Или ты всех по себе судишь?
– По себе? Конечно. Она тоже так сказала.
– Да кто она-то?
– А я почем знаю, как ее звали? – Сайна снова надела на лицо маску равнодушия. – Приворожила она его. Да так приворожила, что за день до свадьбы к ней ушел. Нас родители сговорили, все честь честью, а он на честь родительскую наплевал, на любовь мою… А она посмеялась, говорит, по себе всех сужу.
– Так ты из-за этого? – Мирослава кивнула в сторону воды.
– Не твое дело! – Лицо Сайны на миг утратило свою холодную красоту. Руки сделались костлявыми, кривые когти потянулись в сторону Мироси.
– Сгинь-пропади, нечисть проклятая! – Закричала девушка, впопыхах рванув ворот рубахи. Знак Творца, надетый храмовником при имянаречении, качнулся на шнурке.
– Борутын оберег! – Ахнула Сайна, словно очнувшись от недоброго сна.
– Настолько ты, значит, ему дорога. Ну, если так…
– Настолько или нет, не твое дело. Сгинь! – Что бы там ни выдумала мавка, веры ей уже не было.
Мирослава наконец-то сумела сделать шаг назад. Потом еще один. И, в конце концов, подобрав юбки выскочила из-за кустов. К ее удивлению, оба шляхтыча спали. Причем, выглядело это так, словно они сами хлебнули того зелья, которым перед этим попотчевали Миросю. Пан Адам склонился вниз в опасной близости от края воды, а пан Кшиштоф уснул прямо с торбой в руках. Что он хотел в ней найти, оставалось загадкой.