Шум боя за окном стих. Теперь оттуда раздавались выкрики, дружеские шлепки и веселый смех. Старейшина отодвинул заслонку, впуская в дом солнечный свет и выпуская ароматный дым, тянущийся от курильницы. Так и есть, тренировка закончилась, и сейчас молодые мужчины и парни весело толпились у колодца, поливая друг друга водой прямо из ведер.
То там, то тут у домов мелькала женская фигурка. Зима прошла, скоро наступил время свадеб. Самое время присмотреться к женихам. А парни и не против, вон как красуются. Старейшина зябко поежился, поправляя на груди подбитую мехом телогрейку. Эх, были времена, когда и он мог позволить себе вот так, без рубахи обливаться весной родниковой водой. Были да прошли.
– Старейшина Сколоменд! – В покой вбежал отрок, один из тех, кто пока не заслужил право называться мужчиной и помогал по-мелочам. – К Вам пущане просятся. Говорят, разговор есть, по-соседски.
– Что за пущане? – Сколоменд удивился. С некоторых пор с соседями пущане предпочитали встречаться только на ярмарках. Раньше, говорят, было проще: их народ с пущанами и воевал, и мирился, и свадьбы играл. Но те времена помнят только самые старые люди, даже Сколоменд уже такого не застал. Что теперь заставило пущан не ждать летней ярмарки, а приехать самим? Впрочем, ответ на этот вопрос Сколоменд знал, не «что?», а «кто?».
– Говорят, пан Януш Соколовский со своими людьми.
– Сколько их?
– Пятеро. Прикажете проводить?
– Веди. И позови остальных старших. Хотя… Стой! Пока просто веди. Остальных позовешь потом. Сперва послушаем, что расскажут эти пущане, хе-хе, по-соседски.
Сколоменд прикрыл окно, перетянул седеющие волосы кожаным ремешком с серебряными накладками, провел рукой по лицу, оглаживая усы и бороду. На всякий случай еще отряхнул невидимую пыль с рубахи. Ну вот, – усмехнулся сам себе, – прихорашиваюсь, словно жених перед сватовством.
Впрочем, на пороге усмешка сошла с его лица. И в большой общинный покой вышел уже не просто старейшина, Вождь. Сколоменд придирчивым взглядом прошелся по покою, убеждаясь, что селение не ударит в грязь лицом перед редкими гостями. Одобрительно кивнув, прошел к высокому столу. Теперь можно и гостей принимать.
– Доброго здоровья хозяевам! – Вежливо поздоровался пан Соколувский, входя в зал. Его люди молча поклонились и остались стоять, переминаясь с ноги на ногу.
– И вам здоровья, пане соседе! – Так же вежливо ответил Сколоменд. – Присядьте, отдохните с дороги. Промочите горло пивком.
Старейшина никак не показывал, что больше всего на свете его сейчас гложет любопытство. Насколько он помнил, этот сосед никогда особо не задирался, никакого вреда не приносил, уговора про общую дорогу не нарушал. Да и вообще, с той стороны поселения, где земли впритык подходили к землям Соколува, давно уже не было ничего серьезного. Разве что малолетки побузят немного, но с ними разбирались такие же малолетки с другой стороны. Чем бы дети не тешились…