– Я бы той сороке… – Недовольно проворчал Борута, но был остановлен строгой отповедью.
– Ты, сынек, перед шляхтой нашей гонор показывать будешь. А когда тесть спрашивает, отвечай. Не то отгребешь вожжами, а сват Сколоменд добавит. Чтоб знал, как родителей уважать.
Борута с трудом представлял, как невысокий дородный пан Януш попытался бы нагнуть его, Боруту, чтобы действительно отходить вожжами, словно нерадивого мальчишку. Представить не получилось, неравными были и вес, и силы. Но, надо признать, в одном пан Януш не ошибся: родителей ядзвины почитали даже больше, чем пущане. Так что пришлось отвечать.
– На границе опять неспокойно. Родаки помощи просят.
– Так что? – пан Януш встревоженно вглядывался в будущего зятя. И Борута отметил про себя, что как много повадок Мирослава переняла от отца. Этот внимательный взгляд – один из них. – Так что, – повторил пан Януш, – война будет?
– Не знаю. – Тут Борута мог отвечать честно. – Отец считает, что войну затевать нельзя, не осилим. Но и чужую крепость на нашей земле терпеть – не дело.
– Да уж, – согласился пан Ягуш, – не дело. Не в добрый час одному из наших князей вздумалось пустить сородича с его дружиной на постой.
– Что теперь уж говорить, – развел руками Борута. – Надо ехать. Надо смотреть.
О сборе старейшин и закладке нового поселения Борута решил пока не рассказывать. Принесет "сорока на хвосте", так тому и быть. Но он той сорокой становиться не собирался.
– Ну, тогда в добрый путь, сынку. – Пан Януш покряхтел, словно не решаясь что-то сказать или сделать. Потом решился, пошел и чем-то долго шуршал в том углу, где каждый порядочный пущанин хранил изображения их бога. Вернулся он с небольшим кожаным мешочком в руках. Борута отметил про себя, что и кожа, и шнурок потерты изрядно, так что вещь явно неновая.
– Вот. – Пан Януш смущенно протянул молодому ядзвину мешочек. – Бабки моей наследство. Отец ее знатным знахарем в округе был. Люди по три дня во дворе на возах ночевали, чтобы только глянул на их хворь. Говорят, когда наши Творца приняли, долго к нему храмовники приглядывались. Но так ничего и не придумали, травками-то пользоваться Творец не запрещает.
А это, вот, осталось. Носить самому – зазорно, выкинуть – жалко. Бабка взаправду верила, что сила там сокрыта немалая. Если не путала ничего на старости лет, то пусть тебя хранят твои боги.
Борута раскрыл мешочек и вытряхнул на ладонь медную бляху, какую подвешивают к шейным гривнам ядзвины, да еще их соседи – поморы. Только в колечко этой бляхи был продет толстый кожаный шнурок. Кожа местами была потертая от долгого ношения, местами потрескалась от долгого лежания. Так что первым делом, подумалось само, надо шнурок заменить.