Тот встретил их с таким же выражением лица, которое граничник уже видел у его посланцев – напряженно-испуганным. Понятно, что жизнь владетеля полна стрессов, но прежде Фокса страж таким не видел.
«Да что происходит-то? На него что, тоже напали?» – успел подумать он, но вслух озвучить вопрос не успел, президент сам начал говорить. Точнее, с обвинительными и отчетливо истеричными интонациями кричать.
– Ваших рук дело? – он подскочил к Гриню, который по-прежнему изображал из себя главу группы.
– Нет, – демонстративно спокойно ответил нехристь и выразительно посмотрел на руки Фокса, которыми тот успел ухватиться за воротник его куртки. – В чем бы нас ни обвиняли, мы будем все отрицать.
Пальцы президента разжались, а сам он машинально сделал шаг назад, услышав скрытую угрозу в голосе землянина. Некоторое время пристально буравил его взглядом, пока Стефану это все не надоело, и он не спросил:
– Что произошло?
Слова чужого языка ворочались во рту, как нагретая солнцем галька. Он не был уверен, что даже простой вопрос он озвучил правильно с точки зрения грамматики, скажем, не произнес «что произойти». Но президент его понял.
Переведя взгляд с нехристя на стража, он будто бы выплюнул в его сторону одно слово, понятное безо всякого перевода.
– Демоны!
– Это были «осознавшие», – отмел предположение президента Гринь. – Демонопоклонники вряд ли набили бы себе на лбу татуировку креста.
А Стефан неизвестно с чего подумал про Оливера. Безо всякого понимания «как» и «при чем тут», он уже знал, что его потерянный напарник к этому как-то причастен.
– Ваш человек ушел к «осознавшим», а спустя сутки те напали на корпов! – подтвердил президент опасения граничника.
«Вот тебе раз, – мелькнула мысль у стража, полностью лишенная даже оттенка удивления. – Не только, значит, на нас».
– К тебе тоже приходили? – спросил он у Фокса.
– Ко мне-то зачем? – даже опешил президент.
– Тогда чего ты кипятишься так? – спросил Гринь. – На нас напали «осознавшие», они же ударили по корпам. И при чем тут демоны? И почему ты орешь на нас?
Внезапно президент рассмеялся. Коротко и неожиданно, с совершенно пустым выражением лица. Стеф было решил, что у их собеседника с головой что-то случилось, но тот оборвал смех так же резко, как его начал.
– Ты что, успокаиваешь меня? – спросил он. Повернулся к одному из боевиков, так и замерших в дверях и повторил: – Он что, успокаивает меня?
Громила неуверенно пожал плечами, но Фокс на него уже не смотрел. Его настроение снова поменялось, и он яростно заорал:
– Да в жопу себе засунь это дерьмо, снежок! Этого не было в плане, мы об этом не договаривались! Какого хрена вы вообще это сделали!