– Ты каждое словно произносишь так, будто знаешь, что оно – правда, – попытался объяснить сидящий рядом с Вимом боевик помоложе.
Приятное лицо, открытый взгляд, но это их клеймо на лбу! Сказано – сотворен человек по образу и подобию Божию, но я очень сильно сомневаюсь, что Творец всего сущего щеголяет такими вот украшениями на челе.
– Не так объясняешь, – Вим взмахом руки попросил товарища замолчать. – Ты, брат, когда произносишь «Отче», я слышу, что говоришь именно с отцом. С Богом, Творцом, но в первую очередь – отцом.
Я придавил вспыхнувшие эмоции, главной из которых была смущение. За несколько секунд проанализировал то, что говорил: частоту, тембр голоса, свои интонации и скрывающиеся в них эмоции. С некоторым недоумением я был вынужден признать правоту альбигойца.
Это даже пугало. Немного, но пугало. Я что же, и вправду себя человеком начал считать? Нет, когда другие такую ошибку совершают, это простительно, но я-то знал правду!
Но еще больше пугало не это, а реакция какой-то части меня на этот машинный анализ. Я словно слышал себя со стороны и снисходительно усмехался. Расщепление личности на основу и надстройку? Одна знает, что является лишь записью, а вторая хочет считать себя оригиналом. Похоже, ваш наставитель сломался…
Дотянуть бы до Земли, там уже не так страшно Стефа одного оставить.
Отогнав мысли, как стайку птиц, я поднялся, легонько хлопнул Вима по плечу и выдал одну из тех многозначительных улыбок пастыря, которую можно понять как угодно: одобрение, понимание, поддержка. Такими умели пользоваться наши иерархи, вот и я взял на вооружение.
Вим в ответ просветлел, будто я ему только что открыл истину, и невесть чему кивнул.
– А теперь за дело, братья. Все знают, что делать, – произнес я и направился к Стефу.
Тот как раз закончил шутить с подземниками и двинулся мне навстречу.
– Готов? – спросил у него.
Страж в ответ уверенно качнул головой, но стоило нам отойти в сторону, где его никто не мог услышать, выдал:
– Ох, Оли…
Я мгновенно понял, что он хотел сказать. И тут же переключил себя из режима доброго пастыря в требовательного наставника.
– Стоп! – холодным, но яростным шепотом прервал я его. – Лучше бы тебе закрыть рот и не говорить ту глупость, которую ты собрался сморозить!
Тот от неожиданности даже отступил от меня на полшага. М-да, когда голос в его голове звучал, это одно, а когда мулат с выпученными глазами на него шипит, да еще так, будто имеет на это право, – совсем другое.
– Ты не уверен, что у тебя получится, – произнес я по-прежнему холодно, но все же спокойнее. – Ты делал это уже дважды, но до сих пор не можешь это контролировать. Каждый раз ты стараешься, но как выходит, когда получается – ты не знаешь. И я знаю почему.