– Хорошо, Фея, – Егор порывисто обнимает меня за шею и в следующую секунду несется по лестнице вверх. Провожаю его взглядом, решительно поднимаюсь и разворачиваюсь лицом к этой женщине.
– Откровенно говоря, нам с вами не о чем разговаривать. Я вас не знаю и вижу впервые в жизни, так что тем для задушевных разговоров у нас нет. Но раз вы настоятельно просите, то слушаю. У вас пять минут. Время пошло.
Женщина, не ожидавшая такого отпора, удивленно смотрит на меня, раскрывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.
– Четыре минуты, – произношу холодно, скрещивая руки на груди. Матвей одобрительно улыбается и даже подмигивает мне. А вот с ним я поговорю позже.
– Матвей! – визжит, придя в себя, его любовница. – С каких пор прислуга разговаривает с хозяевами подобным тоном?!
– Во-первых, Ева – не прислуга, а во-вторых, смею напомнить, что ты – незваная гостья, Яна, а хозяин здесь я. И я прошу прекратить балаган и покинуть мой дом. Мы обо всем поговорили еще тогда, и я сказал, что между нами все кончено, – железным и суровым тоном произносит Матвей, встает со своего места и схватывает Яну за предплечье, утягивая в сторону выхода.
– Я все поняла! – напоследок пытается высказаться дамочка. – Вот на кого ты меня променял, да? Чем она лучше меня?! Знаешь, Евочка, – выплевывает свой яд напоследок бывшая любовница, – Матвей поступит так же, как и со мной: поиграется, получит, что хотел, а потом бросит! – страх сковывает мое сердце, закладывая в нем зерна сомнения.
Конечно, в словах Яны есть резон, соглашусь. Как правило, если мужчина позволил себе поступить так с одной женщиной, где гарантии, что он не поступит так с другой, которой накануне ночью шептал жаркие слова. В любой другой ситуации я бы обязательно поверила, если бы не одно жирное «но».
За это время мне удалось неплохо изучить Матвея, и он совершенно не тот человек, который будет использовать женщину в удовлетворении собственных потребностей. Больше чем уверена, этот мужчина всегда завершит предыдущие отношения, прежде чем вступить в новые. Но и это не главное. Матвей знает, что такое боль. Он достаточно искупался в ней, она пропитала каждую его клетку, залезла глубоко под кожу, оставив неизлечимые шрамы. И я верю, что он никогда и не под каким предлогом не сделает мне больно. И не станет разбрасываться словами.
– Ева, это…– начинает Матвей, но я останавливаю его жестом руки. Не хватало еще, чтобы он оправдывался передо мной. Вплотную подхожу к Яне, твердо глядя ей в глаза. Чтобы лучше дошло, и мне не пришлось повторять сказанное снова.