Меня просто переполняет бешенство. И чаша моего терпения вот-вот накренится, и тогда нагрянет катастрофа. Но не могу позволить себе такой роскоши: я – хозяйка вечера, и Вадим сказал, что он очень важен для нас. Именно сейчас он в одной из комнат отдыха ведет переговоры по заключению выгодного и долгоиграющего контракта. Поэтому выдыхаю, беру себя в руки и холодно улыбаюсь, чтобы окружающие думали, что это обычная вежливая болтовня двух знакомых.
– Говори, что хотел, времени у тебя до окончания танца, – произношу, как можно надменней и безразличней.
Матвею мое поведение не нравится, он стискивает зубы и усиливает хватку на талии, прижимая меня к себе, позабыв обо всех правилах приличия.
По телу бежит волна дрожи и мурашек, а в памяти всплывают горячие картинки наших совместных ночей. Как целовал, как обнимал и шептал слова, от которых подгибались колени. Я чувствовала себя единственной. Желанной. Любимой. И в груди разливается тепло от воспоминаний. От любви к этому мужчине.
Но ровно до того момента, как в голове всплывают последние брошенные Матвеем громкие слова. Воспоминания, как я лежала в больнице столько недель одна после потери ребенка. И приговор, разделивший мою жизнь на «до» и «после».
– Значит, ты пришел поговорить? – тяну я, прищурившись, нарушая тишину между нами. – Хорошо, Матвей, давай поговорим.
Тут музыка смолкает, и мы остаемся стоять по центру зала, глядя друг другу прямо в глаза.
– Где ты была все это время, Ева? Я искал тебя.
Долго смотрю в любимые глаза. Да, по-прежнему любимые, хоть никто и не узнает об этом в целом мире. И это навсегда. Возможно, когда-то они станут просто приятным воспоминанием о днях, когда мне было хорошо и легко. Когда я была частью семью. Когда была не одинока.
Но определенно точно я больше никогда не буду любить. Это слишком больно. И у любви слишком высокая цена.
Все же не выдерживаю и начинаю смеяться. Со стороны это больше похоже на истерику, чем на смех радости, но мне плевать. Мы определенно привлекаем внимание змеюк, облачившихся сегодня в дорогущие брендовые шмотки, но меня на данный момент это мало волнует.
– Извини, не удержалась. Ты не умеешь врать, Грачев. Поэтому не берись за это дело.
– Ева…
– Ни за что не поверю, что у такого человека, как ты, в доме которого охраны не меньше, чем у президента, не нашлось ни одного специалиста, что смог бы найти меня, простую девушку из обычной жизни.
– Но сейчас ты не особо-то и простая. И, судя по тем бравым ребятам, – кивает в сторону шкафов в неизменных черных костюмах, что медленно, практически не привлекая внимания, приближаются к нам. – Охраны у тебя достаточно.