Делаю едва заметный знак рукой, и ребята замирают. А я, бегло оглянувшись по сторонам, понимаю, что нам бы найти уголок поукромнее, потому что что-то мне подсказывает – это только начало разговора. И приятным он не будет.
– Звучит, как обвинение.
– Возможно. Ты обо всем могла мне рассказать, Ева. Кто ты и откуда. И сейчас все было бы по-другому…
Меня накрывает второй волной ярости. Хочется заехать Матвею по лицу, а потом потрясти, чтобы, наконец, он понял – я никогда ему не врала. Была с ним честной, как никогда в жизни. Распахнула душу нараспашку, отдала всю себя без остатка. А меня просто выкинули за пределы жизни, как надоевшую собачонку.
– Выйдем. Мы привлекаем лишнее внимание, – бросаю коротко и иду, не оглядываясь, в сторону балкона.
Здесь, в сумраке, держать маску суки и скрывать свои эмоции гораздо проще, поэтому я сразу же нападаю на Матвея:
– Итак, ты пришел на мой благотворительный вечер без приглашения только для того, чтобы кидаться пустыми обвинениями?!
– То есть, по-твоему, тот факт, что ты скрыла, чья ты дочь и зачем ко мне явилась – мелочь? – возмущенно цедит Матвей, наступая на меня.
Прошлая Ева, та, что была хрупкой и трепетной девочкой, уже бы отступила под натиском этого мужчины, со слезами на глазах доказывая, что он неправ. Но той Евы больше нет. Она умерла. И ее убийца стоит сейчас передо мной.
А новая Ева, которая появилась под давлением сложившихся обстоятельств, ничего и никогда не будет никому доказывать. Она просто скажет свое слово, а верить ему или нет – дело каждого.
– Я ничего не скрывала, Матвей. Сказала все, как есть. И всегда была с тобой честна, – произношу твердо, сама при этом пользуясь случаем и оглядывая мужчину с головы до ног. Чтобы запомнить и хранить в памяти каждую черточку, взгляд из-под нахмуренных бровей и этот тонкий мужской аромат парфюма. Да, я изменилась, но вот мое глупое сердце по-прежнему продолжает любить того, кто его растоптал…
– Ты не сказала, что …
– Я сказала гораздо больше, чем было нужно, – намекаю о вырвавшемся признании. – Но поверь, я не единожды пожалела об этом.
Намеренно дергаю тигра за усы. Вижу, что Матвею не нравится, что я говорю и в какой манере, но продолжаю это делать. Потому что пала настолько, что мне хочется небольшой мести. Хочется, чтобы он оказался хоть ненадолго на моем месте.
Мужчина сжимает и разжимает кулаки, глядя на меня тяжелым взглядом, глубоко вздыхает и все же выпаливает:
– Почему ты не сказала, что беременна?
А это удар, которого я не жду. Он валит меня с ног практически в буквальном смысле. Я даже делаю шаг назад, роняя маску и едва дыша от нахлынувшей внутренней боли.