Прихожу в себя. Во рту засуха. Очень хочу пить. Хриплю, еле открываю глаза. Комнату узнаю сразу. Наша спальня. Приподнимаюсь, принимая сидячее положение и сразу сталкиваюсь с глазами мужа. Мужчина сидит рядом и держит стакан воды. Через секунду подносит мне и даёт сделать глоток.
Становится лучше, но только физически. В остальном мой мозг опять окутали события последних дней. Слишком много информации. Голова гудит.
— Ты брат моего отца? — задаю самый мучающий вопрос, сканируя мужчину глазами.
— Названный. Не кровный. — не стал уходить от ответа Смит, убирая стакан на тумбочку.
Мозг опять взрывается. Воспоминания с ударом заполняют голову, а во рту стало горько. Ведь с первой встречи Джеймс был жесток ко мне, причинял боль и внушал страх. Хотел сломать, сделать куклу, наказывал самым унизительным и болючим способом. А теперь, оказывается, он очень хорошо знал моего папу. Был его названным братом, что подтверждает их близкие отношения.
Они что-то не поделили? Поссорились, а теперь Смит так успокаивает свою душу? Мучает меня, зная, как отец страдает на небе?
— Вот слушала, но все так и не поняла. Близкий человек моего папы, а со мной ведёшь себя, как последняя сволочь.
Правда о папе оказалась колючий. Да и преподнесли великолепно. Постарались. Обидно осознавать, что про папу, оказывается, я ничего не знаю. Даже настоящую фамилию узнала вчера. Или сколько я была без сознания?
Поддаюсь вперёд, приближаясь к лицу мужчины. Во мне сейчас столько отрицательных эмоций, аж льётся через край:
— Нравится трахать дочь лучшего друга?
— Следи за языком. — рычит, — В первую очередь ты моя жена. А значит трахать тебя я имею полное право.
— Жена? — усмехаюсь горько, — Где? Я вот не вижу её. Ты не хотел себе жену, нет, тебе нужна была рабыня. Именно поэтому ты так жесток ко мне, верно?
Чувствую, как слёзы начинают капать по щекам. Грудь сжимает от спазма неприятного укола. Меня наполняет обида, мешается со странными чувствами к этому мужчине и становится ещё невыносимее. Его присутствие сейчас, как кол в сердце. Даже дышать больно.
— Ты женился, чтобы побольнее сделать, да? Чтобы душа отца покоя не нашла. Ты так ему мстишь за что-то?
Вот тут Джеймс прям озверел. До этой секунды спокойно слушал мой монолог, а сейчас взорвался. Большая ладонь легла на шею, принуждая притянуться к мужчине ближе. Так что наши носы вот-вот коснуться друг друга. Зелёные изумруды сейчас горят такой яростью, что словами не описать и я опять почувствовала знакомый липкий страх.
— Думай, что говоришь, Мира. — двояким голосом проговорил он. И стало совсем жутко. Будто сейчас говорил ни только человек, но и зверь, что сидит внутри.