Стук в дверь. Олег скатился с постели. Похмелье лежало на нем мертвым грузом, давило на плечи, точно мешок мокрого цемента. Его сухие пятки шоркали по холодному полу. В ушах стоял гул.
— Кто?
— Олег! Я битый час пытаюсь до тебя достучаться! — ворчала Лида.
Олег не сразу открыл дверь. Ему не хотелось видеть Лиду сейчас, но она ломилась в квартиру так, что шум стоял на весь подъезд.
— Ты что, спишь? Уже пол одиннадцатого!
— Как пол одиннадцатого!? — В Олеге вдруг разом все взбодрилось. — Я опоздал на работу! Меня уволят… Хотя, какой в этом смысл, — последнее он буркнул себе под нос, Лида ничего не разобрала.
— Разве ты сегодня работаешь? — Олег не ответил. — Я принесла голубцы, поставлю в холодильник, — продолжила она. — И вот еще, — она протянула Олегу деньги.
Он глянул на них и на голубцы, и отчего-то в горле собрался комок, захотелось стошнить. Олег подавил порыв злости и отвращения к себе, взял деньги и натянул неубедительную улыбку.
— Спасибо.
Лида оглядывала квартиру и думала, что Олег этого не заметит, но ошибалась. Выискивает дочь, чтобы самой во всем убедиться. Олег чувствовал себя отвратительно. На него давили одновременно со всех сторон и невозможность нормально позаботиться о дочери, и Лида с ее излишней навязчивостью, и ненавистная работа, два бугра с огромными кулаками, и неспособность держать волю в кулаке.
Лицо Лиды помрачнело, когда она поставила в холодильник свои серые кислые голубцы рядом с ароматным рыбным пирогом Лили.
— Ты что, сорвался?
Олег ничего не ответил, все было и так ясно.
— Что случилось? — не унималась Лида. — Они опять приходили?
— Повезло, что ничего не сломали, — сказал Олег, ощупывая грудь.
— И в лицо не бьют, — подхватила Лида. — Думаешь, этого хватит, чтобы они не приходили в следующем месяце? — спросила она, кивая на деньги.
Олег пожал плечами.
— Сколько осталось?
Плечи снова взлетели вверх.
Олег остался без зарплаты. Все, что только попадет ему в руки от магазина, сразу окажется у Огромных Бугров. Олегу было не по себе. Они следят. Знают каждый его шаг. Где он спит, где работает, сколько раз поел за день, какого цвета был сегодняшний стул. Последние ночи Олег просыпался от любого шороха. Видел в темноте то, чего там объективно быть не могло. Слышал то, чего слышать не мог. Держаться становилось все труднее. Особенно страшно было за дочь. «Дочь, — повторял он про себя как мантру, — это все, что у тебя есть».
Всю пару Дора не могла оставить свои волосы в покое. Она то и дело заплетала их в косу, потом распускала, проходилась по ним пальцами как расческой, потом принималась снова заплетаться. Когда преподаватель отпустил группу, Виталик взлетел со своего места. Лиле пришлось приложить немало усилий, чтобы догнать его. Пересечься удалось только в очереди за одеждой. Впервые Лиля была благодарна нерасторопности гардеробщиц.