21 ноября — 4 декабря 1962 года
8 (21) ноября 1962 года. Собор Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных.
Ходил в церковь, о. диакон не служил, народу немного было, — продолжает свои записки о. Серафим в свободное время и когда его душу переполняют впечатления.
21 ноября (4 декабря) — Введение во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.
Я ездил в город Лыхны, там совместно с настоятелем служили литургию. День прошёл в приподнятом настроении. В самый праздник вечером возвращались домой автобусом. А там разыгралась драма в двух действиях. Ввиду множества народа мне пришлось стоять на ногах, также стояли и двое военных в звании подполковников.
Обратив на меня внимание, они стали выбрасывать всевозможные реплики по моему адресу:
— Вот какой стал неуважительный народ. Поп стоит, а они сидят, как ни в чём не бывало.
— Видно, попы нынче не в почёте, — замечает другой.
Я, не обращая внимания, стою, погрузившись в молитву. Обычно при такой публике хорошо призывать помощь свыше. Не найдя повода к разговору, они переключились на моего брата Виктора.
— Неужели и ты веруешь в какого‑то Бога?
— Да, верую! — послышался твердый и уверенный ответ.
— Действительно или нарочно ты веруешь?
— Как нарочно? — и отвечает: — Я — православный христианин и останусь им навсегда.
— А в армии служил?
— Служил.
— Оружие‑то брал в руки, ведь вам, кажется, не полагается?
— Это у сектантов не полагается, а у нас является священным долгом служить в армии и защищать своё Отечество.
— Правильно! — говорит подвыпивший подполковник. — Но так у вас что, много богов? И у сектантов, и у вас, и у грузин, и у армян, и у азербайджанцев?
— Нет, у нас один Бог для всех народов, только вера разная.
Не знаю, чем бы закончились их прения, если бы не вмешался сидящий рядом пассажир, грузин по национальности:
— Товарищ подполковник, прекратите свои разговоры на эту тему и не осмеивайте человека. Нехорошо, неприлично в Вашем звании вести себя вольно при обществе. А если выпили, тем более, помолчите.
Подполковник как‑то сразу надвинул брови, нахмурился и готов был наброситься на человека, обличившего его при народе. Но не тут‑то было. Он под хмельком забыл, что находится в Грузии и разговаривает с грузином — человеком довольно плотной комплекции и приблизительно одинакового с ним возраста.
— Я Вам ещё раз говорю, замолчите, товарищ подполковник. Иначе дело будет хуже, — предупредил грузин.
Наш подполковник смутился, как‑то растерялся. Сделал попытку извиниться, но тот уже был, казалось, неумолим.