— Вот и отлично, — обрадовался Дубровский, разливая собственноручно еще по одной порции коньяка. — Служить будете неподалеку и сможете с Мари встречаться при сходе на берег… Не возражаете?
Петру в альфонсы не слишком-то и хотелось. Но возможность плавать, да еще на миноносце, плюс заветные лейтенантские погоны… К тому же Мари была женщиной раскованной и приятной в любви, что избавляло от необходимости искать утешения в домах терпимости. И эти соображения не могли не перевесить.
— Значит, жить будете в Гельсингфорсе, с командировками в Петербург, — констатировал Дубровский. Они еще немного побеседовали на разные темы. Между прочим, Дубровский рассказал, что прототип пушкинского Дубровского — его дальний родственник, владевший в восемнадцатом веке селом неподалеку от имения Пушкиных. Вспомнили и деда Анжу, с которым, как оказалось, тогда еще прапорщик по адмиралтейству Дубровский встречался в Кронштадте.
Раскатались они совершенными друзьями.
А через неделю в экипаж пришел неожиданный приказ о назначении мичмана Анжу на миноносец «Луга». Миноносец находился в Петербурге, поэтому Анжу, срочно собравшись уже через пару часов оказался на борту корабля. Точнее — кораблика, водоизмещением всего в семьдесят пять тонн.
Как только Петр представился командиру, капитану второго ранга Александровскому, он сразу заявил, что назначает Анжу штурманским офицером. И приказал Анжу немедленно принять штурманскую часть от старшего штурмана, который оставался в Петербурге. На заявление, что Анжу никогда до того времени нигде штурманских обязанностей не нес, командир ответил: «Ничего, как-нибудь справитесь». Предшественником Анжу на этом посту оказался лейтенант Курочкин, уже штатный штурман со значком. Принимая от него штурманскую часть, Петр уточнил, когда определялась девиация компаса. На что получил ответ, только что перед прибытием в столицу, они определили девиацию в Кронштадте после стоянки миноносца в доке.
В ту же ночь миноносец снялся с якоря и вышел в море, направляясь в Гельсингфорс на соединение с дивизионом и всем минным отрядом. Расстояние было невелико, курс хорошо известен. Поэтому компасом пользовались очень мало и Петр не заметил ничего ненормального в его показаниях. Контролируемый командиром, он благополучно довел миноносец до Гельсингфорса.
По прибытии на место Анжу, закономерно вновь получивший прозвище герцог Анжуйский, прошел посвящение в миноносники и с гордостью надел на руку золотой браслет с надписью: «Минный отряд. Погибаю, но не сдаюсь».
Миноносец часто использовался для посыльной службы, гоняя на всех парах из Гельсингфорса в Петербург и обратно, так что Петр даже не успевал соскучиться по будуару мадам Мари и беседам с ее пожилым, но весьма опытным в служебных делах мужем. Жизнь казалось, окончательно наладилась и не обещала никаких сюрпризов. Единственное, чего стало не хватать Анжу — это времени. Приходилось нести службу, отстаивая вахты, учить разнообразные штурманские премудрости, а в столице буквально разрываться между Минными классами и очень гостеприимным домом Дубровских…