Это было чудесно.
– Как мне отсюда выбраться? – спросил Каллум.
Я основательно подумала над этим.
– Надо выйти из дома так, чтобы никто не заметил, а потом через сад – на пляж. Если мы кого-то увидим, я его отвлеку, а ты прокрадешься мимо.
– Самое что ни на есть обычное развлечение в воскресенье с утра пораньше, – сухо заметил Каллум.
– Скучать не приходится, – согласилась я.
– Может быть, сперва еще немного пообнимаемся в кровати? – спросил Каллум.
Я просияла:
– Еще бы!
Райан Каллум Макгрегор, отбывавший заключение по обвинению в организации взрыва в торговом центре «Дандейл», погиб сегодня утром при попытке к бегству из тюрьмы Хьюметт. Он был убит током, когда попытался перелезть через электрифицированное заграждение вокруг тюрьмы. Райана Макгрегора должны были повесить два дня назад, однако в последнюю минуту министерство внутренних дел приняло решение о помиловании. Родные Макгрегора потрясены этими новостями и отказываются давать комментарии. Ведется расследование.
Дорогой Боже!
Оставь, пожалуйста, в покое родных Каллума. Что, говоришь, это не Ты? Извини, обозналась. К Тебе это не имеет никакого отношения. Больше похоже на дело рук сатаны. Опять обозналась? Может быть, ненависть и к сатане не имеет отношения. Может быть, мы сами ее изобрели, как и многое другое. А потом мы, Боже, просто обвиняем Тебя или сатану, ведь это проще, чем обвинять самих себя. Я сейчас плохо соображаю. Не могу думать. Дорогой Боже, побереги, пожалуйста, Каллума и его родных. Помоги им. Помоги нам всем.
Я вошел в бургерную и встал в длинную очередь. Эта пятница ничем не отличалась от прошлой и, скорее всего, от следующей. Дни тянулись передо мной, словно галактическая пустыня. Удивительно: дни тянутся так медленно, а при этом время проходит так быстро. Моего папу довели до… убили в июле, и с тех пор, как он погиб, во мне тоже, по-моему, что-то умерло. С тех пор миновали недели и месяцы, но меня все равно словно пронзало клинком, стоило вспомнить о папе, а думал я о нем постоянно. Власти официально назвали это самоубийством, но мы со всеми остальными нулями считали иначе.
И еще я ни разу не видел Сеффи с той ночи с субботы на воскресенье, которую мы провели вместе. Сара не выдала нас, но потом сделала все, чтобы проскользнуть к Сеффи я уже не мог. К дому приставили круглосуточную охрану.
Я несколько раз наведывался на пляж, но, честно говоря, ненадолго. Сидеть у моря было словно воскрешать прошлое, а это была невыносимая задача. Слишком много всего произошло за последний год. Так что я даже не видел Сеффи, что, пожалуй, и к лучшему. Хотя бы воспоминания о той ночи в ее постели начали потихоньку меркнуть. Не полностью. Совсем чуть-чуть. Только если я брал себя в руки и старался думать о чем-то другом. Я заставлял себя думать о папе. Какие мысли проносились у него в голове, когда он стоял перед заграждением? О чем он подумал перед самой смертью? Я никогда не узнаю. Еще одна причина ненавидеть Крестов.