По словам Минни, мама по-прежнему выпивает. А я – нет. Даже если кто-нибудь из девочек притаскивает вечером в дортуар бутылку-другую, я не прикасаюсь к этой отраве. Я себе не доверяю. Спрятаться в бутылке проще простого, а вот вынырнуть обратно – нет. Кроме того, это тоже часть моего прошлого. А я строю свое будущее.
Будущее без Каллума.
Я решила стать юристом. Но работать буду только с теми делами, в которые верю сама. Я стану новой Келани Адамс. Я буду бесстрашно высказывать свою точку зрения и стану такой знаменитой и популярной, что никто не сможет ко мне и пальцем притронуться. Ни правительство, ни ПЭС – никто. Как здорово, что у меня наконец появился какой-то стержень в жизни.
Да, я думаю о Каллуме. Часто. Но я перестала бесконечно крутить в голове одни и те же мысли и прекратила жаждать невозможного. Может, в какой-нибудь иной жизни в параллельной вселенной мы с Каллумом смогли бы быть вместе, как нам суждено. Но не здесь. И не сейчас.
И это тоже неплохо. Он решил жить своей жизнью, вот и я теперь буду жить своей.
Интересно, он вспоминает обо мне хоть иногда? Сомневаюсь, но случается, когда я делаю уроки, мою голову или стригу ногти на ногах, я вдруг замираю на секунду и задумываюсь об этом.
Но только на секунду.
Или две.
Папа как-то сказал про Освободительное Ополчение одну интересную вещь. Он сказал, что, раз заполучив человека, они его уже не отпустят. За эти два года я понял, что это значит. Начинал я не более чем связным, но был инициативным и сообразительным. Скоро я начал двигаться вверх по карьерной лестнице. Из связного стал подручным – исполнял приказы всех и каждого в своей ячейке, где было шестеро мужчин и три женщины. Из подручного меня сделали рядовым, а потом я дослужился до сержанта и перевелся в другую ячейку. Сержант в девятнадцать лет – мне было чем гордиться.
А пока я делал карьеру в Освободительном Ополчении, я не забывал и о некоторых личных делах, которые следовало уладить. А именно о Дионне Фернандес, Лоле Джордан и Джоанне Лонгшедоу, тех самых девицах из Хиткрофта, которые избили Сеффи за то, что она села со мной, говорила со мной, забыла свое место – в десяти километрах у меня над головой. Теперь, когда в моем распоряжении оказались нужные люди и ресурсы, мне было нетрудно узнать, где эти девицы живут. Я поставил перед собой задачу выяснить о них все: образ жизни, семейное положение, личные пристрастия – словом, все. Чему научило меня Освободительное Ополчение, так это тому, что каждого найдется за что прижать. Надо просто знать, где и как искать.