Я разобрался с каждой по очереди. Первой была Лола, затем Джоанна. Дионна оказалась последней, но не потому, что была виновата меньше всех. Я особенно постарался, чтобы Дионне пришлось страдать, как она заставила страдать Сеффи. Говорят, месть – блюдо, которое подают холодным, и так оно и есть. Я подал его ледяным. И при этом потерял почти всего себя. Ну и ладно. Все равно Каллума Райана Макгрегора, который любил сидеть на берегу и смотреть на закат, давно уже нет. Его уничтожили, а на его месте оказался я. Замена не слишком выгодная, но неизбежная.
В новой ячейке нас было всего четверо. Пит, Морган, Лейла и я. Командиром был Пит. Мы называли его тихоней. Он почти не говорил, зато много улыбался. При нем я держался особенно осторожно. Его ножи разили без промаха, и я знал, что он всегда прячет на себе по меньшей мере четыре клинка. Моргану было двадцать, и он был джокером в нашей колоде. Он был нашим хакером, и ни одна ячейка ОО в округе не могла похвастаться таким отличным водителем. Лейла, моя ровесница, знала все о том, как проникать в дома и устраивать взрывы. Это я ее завербовал.
Однажды вечером, месяца через два после того, как мне исполнилось восемнадцать, я сидел за наружным столиком у кафе в центре города, попивал кофе и украдкой наблюдал за перемещениями охранников за стеклянным фасадом офисного центра напротив – тогда-то Лейла и попалась мне на глаза.
Кафе было из тех, которые притворяются très chic[4]: подают круассаны по вечерам и наливают кофе, в котором одна пена и ни вкуса, ни питья. Вечер был довольно прохладный, так что кроме меня снаружи кафе сидело только трое посетителей – мужчин, о чем-то совещавшихся за столиком метрах в двух от меня.
Лейла подошла сначала ко мне:
– Не поможете мелочью на кофе?
Я поглядел на нее и помотал головой. Она двинулась ко второму занятому столику.
– Мелочью не поделитесь?
– Вот тебе пять фунтов. – Один из кретинов за столиком помахал купюрой у нее под носом. – Что ты за это сделаешь?
Я повернулся посмотреть: мне было интересно, как она поступит.
– Ну? – Дядька подмигнул приятелям и снова замахал деньгами у Лейлы под носом.
По ее напряженной позе я понял, что она в ярости, но придурок, который выпендривался перед друзьями, был без мозгов и ничего не понял. Или ему просто было наплевать? Лейла подалась вперед, хотела выхватить деньги у этого козла, но он отдернул руку.
– Давай-давай, шалава! Половчее надо быть!
– Как ты меня назвал? – негромко спросила Лейла.
Я переставил чашку на противоположный край стола.
– У тебя на роже все написано! – Придурок заржал, его дружки присоединились.