– Каллум, что вы здесь делаете? – Она нахмурилась. – Каллум?!..
– Мистер Джейсон выгнал меня с урока, мисс.
– За что?
Я прикусил губу. Отвел глаза.
– За что, Каллум?
– Мы… у нас вышел спор…
Миссис Пакстон ждала продолжения.
– Об истории.
– Правда?
– Миссис Пакстон, это несправедливо. Я прочитал несколько тысяч книг по истории, и ни в одной из них нет ни слова о нас, нулях, только говорится, что Кресты воевали с нами и победили. Я считал, история – это поиски истины.
– А! – Миссис Пакстон кивнула. – И вы обрисовали свою точку зрения мистеру Джейсону?
Я тоже кивнул.
– Ясно. Каллум, иногда лучше о чем-то промолчать…
– Но ведь все молчат! Почти все, – поправился я. – А когда о чем-то молчат, это вскоре забывается. Поэтому мы, нули, не попадаем в исторические монографии – и не попадем, пока сами их не напишем. Мистеру Джейсону не понравилось, когда я сказал, что у нас, нулей, тоже есть заслуги. Правда, мистеру Джейсону не нравится все, что я говорю и делаю. Он меня ненавидит.
– Чепуха. Просто мистеру Джейсону не хочется, чтобы вы потерпели неудачу. И если он слишком строг с вами, то лишь потому, что стремится… – миссис Пакстон поискала нужное слово, – выработать у вас стойкость.
– Да бросьте! – Я даже не пытался скрыть едкий скептицизм в голосе.
Миссис Пакстон взяла меня за подбородок, чтобы я поднял голову и посмотрел прямо на нее.
– Каллум, политический курс и в нашей школе, и во всех остальных давно пора менять. Честное слово, мистер Джейсон не больше моего хочет, чтобы вы потерпели неудачу. Нам не нужно, чтобы кто-то из нулей потерпел неудачу.
– Он сам вам так сказал, да?
Миссис Пакстон безвольно уронила руку.
– Ему не обязательно было это говорить.
– Ага, как же. – Я и не собирался ей верить.
Миссис Пакстон некоторое время задумчиво помолчала.
– Каллум, сейчас я скажу вам кое-что совершенно секретное. Полагаюсь на ваше умение хранить тайны. Вы меня понимаете?
Я не понимал, но кивнул.
– Мистер Джейсон не настроен против вас. Знаете почему?
– Нет.
– Его мать была нулем.
– Камаль, не надо так со мной обращаться. Я этого не потерплю.
– Тогда пойди выпей еще бутылочку вина, а лучше сразу восемь. В последнее время ты только на это и способна.
Папа говорил таким тоном, что я поежилась: было слышно, что он глубоко презирает маму и не стремится это ни скрыть, ни смягчить. Минни сидела на лестнице повыше меня, и мы слушали одну из редких родительских ссор. Редких лишь потому, что папы никогда не было дома. Редких потому, что в тех случаях, когда папа был дома – а это случалось раз в сто лет, – мама либо не замечала провокаций, поскольку была пьяна, либо не начинала ссору первой, поскольку была слишком хорошо воспитана. Мы только что поужинали в гостиной, и мама отправила нас с Минни наверх делать уроки. Одно это было достаточно толстым намеком, что у родителей что-то не ладится. Мама отправляла нас делать уроки, только когда хотела, чтобы мы не путались под ногами.