– Ты даже не станешь отрицать? – спросила мама.
– Зачем мне? Нам с тобой пора взглянуть фактам в лицо. Давно пора, если уж на то пошло.
– Камаль, чем я это заслужила? Я всегда была тебе хорошей женой. Хорошей матерью для наших детей.
– Что есть, то есть. – Папин тон стал еще более язвительным, хотя, казалось бы, куда уж больше. – Ты была прекрасной матерью для всех моих детей.
Я повернулась и вопросительно поглядела на сестру. Она смотрела прямо перед собой. Что папа имеет в виду?
– Старалась как могла. – Мама, похоже, готова была заплакать.
– Как могла? Не так-то много ты и можешь.
– А что, я должна была взять в дом твоего выродка?! – завизжала мама.
– О нет! Чтобы великая Джасмин Адейбе-Хэдли вырастила ребенка супруга как собственного? Это немыслимо. Растить моего сына было бы трудно: вдруг ты сломала бы ноготь или испачкала какое-нибудь дизайнерское платье? Не приведи Господь!
– Теперь я понимаю, что должна была разрешить тебе взять твоего сына в дом, – проговорила мама. – Но, когда ты сообщил мне, я была оскорблена. И совершила ошибку.
– Как и я, когда женился на тебе! – выпалил в ответ папа. – Ты хотела наказать меня за сына, который родился еще до того, как мы с тобой познакомились, и потратила на это годы! Я не виноват, что решил наконец: с меня хватит.
У папы есть сын? У нас с Минни есть брат. Я повернулась к сестре. Она смотрела на меня, сузив глаза. У нас есть брат…
– Камаль, я хочу… Я надеялась, может, мы могли бы начать сначала, – робко заговорила мама. – Мы с тобой, без всех. Уехали бы куда-нибудь и…
– Ой, Джасмин, даже слушать смешно! – оборвал ее папа. – Все кончено. Смирись. И вообще, посмотри на себя! Ты себя запустила.
Тут я ахнула – и не только я.
– Как ты можешь быть таким жестоким! – воскликнула мама.
– А как ты можешь быть пьянчужкой? – ответил папа. – Хуже того, скучной пьянчужкой.
Минни встала и побежала наверх. Я ее понимала. И знала, что сама должна поступить так же. Ничего не слушать. Уйти. Убежать, пока не возненавидела и мать, и отца – но я осталась сидеть. Как дура.
– Если бы не я, ты не стал бы заместителем премьер-министра. Ничего бы не добился. – Мамин голос дрожал.
– Прошу тебя, не притворяйся, будто старалась ради меня: мы оба знали, что ты все делала в первую очередь ради себя, потом – ради детей, потом – ради соседей и своих подруг. А мои желания, мои нужды – все это было далеко внизу твоего списка.
– Что-то я не слышала твоих возражений, когда мои знакомые сводили тебя с кем нужно, вводили тебя в нужные круги…
– Нет, я не возражал, – согласился папа. – Но ты получала от этого не меньше выгоды, чем я.