Должно быть, Линни уловила что-то в моем голосе – она подняла глаза и сухо улыбнулась.
– Трудно, да?
– Труднее некуда.
– Как думаешь, ты там останешься?
– Я поступил. Теперь меня оттуда клещами не вытащишь, – воинственно заявил я.
Линни улыбнулась с явным восхищением:
– Как тебе это удается, Каллум?
– Что именно?
– Не сдаваться.
Я пожал плечами:
– Сам не знаю.
– Нет, знаешь! – возразила Линни, отчего я даже вздрогнул.
И улыбнулся – настолько она была убеждена, будто я знаю, что делаю.
– Ну, наверное, я не сдаюсь, поскольку знаю, чего хочу.
– То есть?
– Хочу состояться в жизни. Изменить мир к лучшему.
Линни посмотрела на меня и нахмурилась:
– А если не получится, чтобы и то и другое сразу?
– В смысле?..
– Если бы надо было выбрать что-то одно, что для тебя важнее? Состояться в жизни или изменить мир?
В ответ я улыбнулся еще шире. Ничего не мог поделать.
– Что смешного? – спросила Линни.
– Ничего. Просто, когда мы с тобой вот так разговариваем, это напоминает мне прежнюю жизнь, – ответил я. – Мы с тобой вечно спорили обо всем на свете. Мне так не хватало наших разговоров.
Линни тоже улыбнулась мне, но потом улыбка погасла:
– Ты не ответил на мой вопрос, и не пытайся увильнуть! Что для тебя важнее: состояться в жизни или изменить мир?
– Не знаю. Наверное, состояться в жизни. Чтобы был большой дом, деньги в банке, и не надо было работать, и чтобы меня везде уважали. Когда я получу образование и у меня будет собственное дело, в мире не останется ни одного человека, который мог бы посмотреть на меня сверху вниз, ни нуля, ни Креста.
Линни пристально поглядела мне в лицо.
– Состояться в жизни, значит. Вот и я не поставила бы много на то, что ты выберешь второй вариант.
– Послушай, какой смысл менять мир, если тебе нечего предъявить, если у тебя даже денег на это нет? – спросил я.
Линни развела руками. Вид у нее стал какой-то странный: жалела она меня, что ли?
– А ты? Почему ты не сдаешься? – спросил я.
Линетт улыбнулась – улыбнулась своей загадочной нездешней улыбкой, словно ее мысли обратились вовнутрь, где мне не было места.
– Линни? – неуверенно окликнул я ее.
Сестра поднялась и направилась к двери. Я решил, что это конец разговора, но тут она повернулась ко мне – уже на пороге.
– Ты спрашиваешь, почему я раньше не сдавалась, Каллум? – Она вздохнула. – Потому что была чокнутая! Как жаль, что я больше не сумасшедшая…
– Линни, не надо так! – Я вскочил. – Ты никогда не была сумасшедшей!
– Правда? Тогда почему у меня внутри такая пустота? Я понимаю, раньше я жила в мире фантазий, но хотя бы… хотя бы где-то. А теперь я нигде.