Во второй половине дня имел место семейный сбор за обеденным столом, на который были приглашены только самые близкие друзья композитора. А примерно в шесть часов вечера собрались и прочие гости, в том числе и ученики Сальери обоих полов.
Началась музыкальная часть юбилейных празднований. Сальери сидел в окружении дочерей, а потом он разместился за роялем. Справа от него находились четырнадцать дам, его бывших и нынешних учениц: там были Фортуната Франкетти, Катарина Вальбах-Канци, Терезия Тейбер и другие. Слева находились двенадцать господ, в том числе Франц Шуберт, Йозеф Вайгль, Игнац Ассмайр, Ян-Непомук Гуммель и Игнац Мошелес. И все они подарили маэстро Сальери подарки собственного сочинения.
В исполненной всеми вместе оратории «Иисус в Чистилище» Сальери был автором и музыки, и слов. А Франц Шуберт посвятил своему учителю кантату на собственный текст:
Лучший, добрейший! Славный, мудрейший! Пока во мне есть чувство, Пока люблю искусство, Тебе с любовью принесуИ вдохновенье, и слезу. Подобен богу ты во всем, Велик и сердцем, и умом. Ты в ангелы мне дан судьбой. Тревожу бога я мольбой, Чтоб жил на свете сотни летНа радость всем наш общий дед!
В своем дневнике Шуберт потом написал:
«Это должна быть очень красивая и утешительная вещь для артиста — увидеть, как его ученики собрались вокруг него, делая все возможное, чтобы достойно отпраздновать его юбилей, чтобы в своих композициях выразить ему свою естественную признательность, свободную от всей этой странности, которая начинает сегодня доминировать у большинства музыкантов. Изгнать эту странность в кругу своих учеников, оставив лишь то ясное и святое, что есть в природе, — вот, наверное, наибольшее счастье для мастера, который, обучаясь у Глюка, научился понимать эту самую природу и сумел подняться над неестественным бредом нашего времени».
Каким человеком был Сальери?
Мог ли великий Шуберт написать подобное о человеке плохом, злобном, завистливом?
Профессор Борис Кушнер отвечает на этот вопрос так:
«Каким человеком был Сальери? Я думаю, что ответ на этот вопрос уже в какой-то мере ясен. <…> Плохой человек не сможет проявить такое чувство благодарности, которое обнаружил Сальери по отношению к своим учителям Гассману и Глюку. И, разумеется, плохой человек не станет давать бесплатные уроки и заниматься самоотверженно делами вдов и сирот музыкантов. Это впечатление дополняется заметками самого Сальери, оставленными им Игнацу фон Мозелю, и свидетельствами современников. Сальери пишет о своей жизни бесхитростно и даже, кажется, несколько наивно. Трогательны описания его рано проснувшегося тяготения к музыке и даже преходящие подробности, вроде пристрастия к сладостям. Сердечную симпатию вызывают страницы воспоминаний, где говорится о первой любви Сальери и о его женитьбе».