На следующий день прибыли четыре фургона: один для провизии, два для больших русских собак, и один для живых кабанов. С охотниками, псарями и егерями, не считая нашего адъютанта-майора, всего нас насчитывалось пятьдесят человек. Подойдя к логову диких кабанов, мы отпустили повозки и собрали вместе всех собак. С нами также был и хирург, готовый всегда помочь собаке, если она будет ранена в такой опасной сегодняшней охоте. «Прежде всего, — сказали охотники, — мы должны поесть, потом у нас на это времени не будет». Кроме того, были и лакеи с салфетками, чтобы прислуживать адъютанту-майору и хирургу.
Мы плотно перекусили и сразу же по окончании обеда отправились на поле битвы. И каждый лакей вел двух огромных и мощных собак.
Были подняты несколько кабанов, и шесть собак набросились на этих чудовищных монстров. Вскоре три кабана упали и уже не могли встать. Каждая из двух собак крепко взяла своего кабана за уши, и, не разжимая челюстей, так плотно прижалась к нему, что он и пошевелиться не мог. Затем, не дав им времени опомниться, гвардейцы заткнули кляпами их пасти. После этого их ноги связали стягивающей петлей, а псари и собаки снова продолжили охоту. Пленников погрузили в повозку — дверь в ее задней части открыли, путы с ног сняли, и потом запихнули в повозку всех этих кабанов.
В тот день мы захватили целое стадо — всего четырнадцать животных — и фургон полностью наполнился. От кабаньих клыков пострадали две собаки. После такой активной охоты нам очень хотелось есть. Император был в полном восторге. У него был заранее построенный — по пути из Парижа — загон, где можно было содержать живых зверей. Круглой формы, с высокими и прочными стенами. Повозку подкатили задней стороной к его дверце, и таким образом, эти злобные кабаны очутились в загоне. Охота продолжалась до поздней ночи. Мы живьем взяли пятьдесят кабанов и двух волков.
Внутри этого загона на вбитых в землю сваях был построен амфитеатр, а на нем установили столько кресел, чтобы на них мог разместиться весь двор. К центру загона вел пандус, он находился под красивым тентом. Чтобы никто не мог войти в него, выставили гвардию. Двор появился в два часа. Им нужно было подняться аж до вершин сосен, чтобы увидеть, как эти яростные существа кидаются на ограждение. Император стрелял первым. Но не в волков, их оставили напоследок, хотя они тоже пытались перепрыгнуть через ограду. Затем Император разрешил самым высокопоставленным своим придворным закончить игру, а кабанов отдали гвардейцам. У нас тоже состоялся прекрасный праздник, а себе Император оставил трех самых больших кабанов.