Я сел на другую хорошую лошадь, но чтобы благополучно закончить путешествие. Мне была нужна, по крайней мере, еще одна. Стемнело, и дороги перед собой я уже не видел. К счастью, я встретил четырех верховых офицеров. Я поступил как и прежде. «Посмотрим, как вы прочитаете этот приказ Императора, предписывающий вам дать мне лошадь». Крупный человек, которого я определил в генералы, сказал одному из них: «Расседлай свою лошадь и отдай ее этому офицеру. У него срочный приказ. Помогите ему».
Я был спасен. Я достиг поля боя. Я ходил везде, ища и спрашивая об Императоре. Мне отвечали: «Мы не знаем, где он». Я продолжал искать и слева от дороги увидел какие-то костры. Я подошел к небольшому кустарнику. Затем прошел вперед ближе к батарее. Кто-то меня окликнул: «Кто идет?» «Связной офицер» — «Стойте, вы идете в сторону неприятеля». — «Где Император?» — «Идите сюда, я отведу вас к нему». Я подъехал к офицеру, и он сказал: «Отведите его в палатку Императора». «Благодарю вас». Я подошел к палатке и сообщил о своем прибытии. Вышел генерал Монтион: «Это вы, дорогой мой? Я сразу же отведу вас к Императору. Он думал, что вас взяли в плен». Затем мой генерал сказал Императору: «Вот офицер, который только что прибыл из Витебска». Я отдал ему депешу, и он обратил внимание на мое плачевное состояние. «Как вы прошли через лес? Там казаки». — «С помощью золота, Сир, крестьянин провел меня окружной тропой и спас меня». — «Сколько вы ему дали?» — «Три наполеондора». — «А что с лошадьми?» — «Ни одной не осталось». — «Монтион, оплатите ему все расходы за его поездку: за две его лошади и 60 франков, которые действительно заслужил этот крестьянин. Дайте моему „старому ворчуну“ отдохнуть. Отдайте 1600 франков за его две лошади и оплатите все его затраты. Я очень вами доволен».
На следующий день мы приблизились к Смоленску (17 августа). Но пройти его полностью не могли — все основные улицы с этой стороны города пылали. Русские, заняв холмы по ту сторону города, буквально изрешетили город ядрами и пулями, он очень пострадал. Днем, около двух часов, поступил приказ начинать генеральную атаку. Битва была чрезвычайно кровопролитной и прекратилась только после восхода солнца. Этой прекрасной августовской ночью горел весь город. Для того чтобы войти в него, нам пришлось перейти вброд реку и затем подняться к забаррикадированным мешкам с солью воротам. Тысячи мешков лежали поперек этих громадных ворот. Что же касается улиц, то они были похожи на проход между пылающими печными топками. Все большие склады превратились в груды пепла и тлеющих углей, особенно, сахарные склады. Разнообразие оттенков цветов пламени описать просто невозможно. Можно смело сказать, что Смоленск дорого нам обошелся, а русские еще дороже. Потеря обеих сторон были громадны. Мы прошли через город и заняли высоты. Затем мы несколько дней пробыли в Смоленске. Для того чтобы выйти из города, нам пришлось спуститься по очень крутому косогору, пройти по мосту и сразу же повернуть направо. От Смоленска до Москвы 93 лье, весь этот путь лежит через дремучие леса. 19-го августа маршал Ней сражался в битве у Валутино, там получил смертельное ранение генерал Гюден. И для французов, и для русских это был очень тяжелый бой, стороны потеряли примерно по 7000 человек, но это была всего лишь битва, а не генеральное сражение. Император получил донесение о нем и узнал, что маршал Даву продвинулся на три лье далее линии сражения. Он, сам того не заметив, прошел через лес, и теперь рисковал попасть в окружение. Предвидя такой вариант, Император, отправил меня к нему с приказом отойти назад.