Я сразу же поспешил рассказать об этих слухах мсье Маре. «Вы были бы счастливы», — сказал он. Я улыбнулся. «Я вижу, вы уже почти в дороге, и если бы это подтвердилось…» — «От всего сердца, это правда!» — «Я прослежу за окончанием дела. Оставайтесь обедать. Мне нужно еще кое-что уточнить». В следующий вторник состоялось заседание. Потом назначили еще одно — через две недели. Я еще раз пообедал со своим адвокатом, который сказал мне: «Правда на вашей стороне, они будут всячески сопротивляться». Но я совсем не надеялся, что оно закончится в 1816 году.
Буря надвигалась — радость для одних и печаль для других.
На улицах Осера говорили, что Император высадился в Каннах и шел в Гренобль и Лион. Все были объяты ужасом, но когда во главе с маршалом Неем 14-й линейный полк, стало ясно, что это правда. Говорили, что он собирается арестовать Императора. «Этого не может быть, — сказал я себе, — что человек, которого я видел в Ковно, который с ружьем в руках, и горсткой из пяти людей отбивал атаки врага, — этот маршал, которого Император назвал своим львом, способен поднять руку на своего государя». Это мысль повергла меня в дрожь. Я ходил везде, где я мог что-то услышать и не быть замеченным, я просто места себе не находил. Наконец маршал отправился в офис префекта. Сообщение было подготовлено и разослано по всему городу. Комиссар полиции, сопровождаемый полным эскортом, сообщил, что Бонапарт вернулся, и что есть приказ правительства о его аресте. И прозвучали крики: «Долой Бонапарта! Да здравствует король!» Боже мой, как мне было горько! Но великолепный 14-й линейный, нацепив кивера на штыки, закричал: «Vive l’Empereur!» Что может маршал без солдат? Ему пришлось отступить.
Вечером авангард вернулся в отель, но не таким, каким он его оставил: белые кокарды утром, а триколоры вечером. Они завладели ратушей, и при свете факелов тот же комиссар прошел через весь город, чтобы сделать другое сообщение и крикнул во весь голос: «Vive l’Empereur!» У меня чуть селезенка не лопнула.
На следующий день все собрались по дороге в Сен-Бри, чтобы посмотреть, как со своим эскортом будет проезжать Император. Крупными хлопьями падал снег, 700 его старых офицеров были сформированы в батальон, и войска прибывали со всех сторон. На площади Сен-Этьен 14-й линейный построился в каре, и Император осмотрел его. После этого он отошел в круг своих офицеров, но тут он заметил меня. «Так ты здесь, „старый ворчун“?» — «Да, Сир». — «Какие обязанности ты выполнял в моем штабе?» — «Начальник обоза главного штаба» — «Хорошо, я назначаю тебя квартирмейстером дворца и главным начальником обоза генерального штаба. Лошадь есть?» — «Да, Сир». — «Тогда следуй за мной, и найди в Париже Монтиона».