В один прекрасный день господа английские джентльмены решили навестить нас большой эскадрой. Одно из этих семидесяти четырех суден имело столько дерзости, что очень близко подошло к нашему берегу. Прогремел залп, и дождь ядер обрушился на наш лагерь. На холмах стояли наши мортиры, и сержант гренадеров попросил разрешения выстрелить по этому кораблю, сказав, что он уверен, что отправит его на дно с первого или второго выстрела. «В таком случае, действуйте. Как вас зовут?» — спросил Консул. «Деспьен». — «Дайте мне ваш адрес».
Первая бомба пролетела над кораблем. «Вы промахнулись», — заметил наш «маленький капрал». «Ладно, — ответил сержант. — А вот так». Он прицелился и послал бомбу в самую середину корабля. Все радостно завопили. «Я сделаю вас лейтенантом моей артиллерии», — сказал он Деспьену. Тогда англичане выстрелили холостыми, требуя помощи, поскольку их корабль горел. Они прыгали с него и в наши лодки, и в свои собственные. Наша небольшая флотилия атаковала их большие корабли. Надо было видеть, как наши маленькие мопсы трепали их огромных дворовых собак. Англичане попытались возобновить бой, но их встретили очень неприветливо. Мы были в прекрасной форме. Наши маленькие лодки нанесли им большой ущерб. Каждый из наших выстрелов попадал в цель, а ядра их мощных залпов пролетали над нашими головами. Нам было приказано возвращаться в порт, так, чтобы вся линия двигалась одновременно. Никогда и никто еще не видел такого зрелища, как сто пятьдесят тысяч человек, стрелявших побатальонно. Весь берег сотрясался от взрывов.
Наконец, к вторжению все было готово, и в четверг вечером мы должны были отплыть к берегам Англии, чтобы достичь их в пятницу. Но в десять часов вечера нам приказали возложить на плечи наши ранцы и отправиться к мосту Брике, где мы должны были оставить наши одеяла. Вот было радости! Через час вся артиллерия была недалеко от города Аррас. Никогда еще не было столь ужасного марша. У нас не было ни минуты отдыха, мы шли повзводно весь день и всю ночь, и даже держались друг за друга, чтобы не упасть. Те, кто падали, моментально засыпали и не могли проснуться. Некоторые падали в придорожные канавы. Даже удары плоской стороной сабли никак не воздействовали на них. Играла музыка, били барабаны, но ничто не могло одолеть желания заснуть. Ночи были ужасны. Я шел в колонне крайним справа. Около полуночи я свалился на обочину, покатился по насыпи вниз и остановился только на тогда, когда выкатился на луг. Ружья я не выпустил из рук, но в голове моей помутилось, словно я в иной мир попал. Мой храбрый капитан послал кого-то за мной. Я был совершенно разбит. Они взяли мой ранец и ружье, и только тогда я проснулся окончательно.