Принесли новую жердь, и Кузя стал делать круг за кругом. Дети сбежались со всего города, прицепили ещё санки, ещё одни! А медведь крутит за десятерых, и всё ему нипочём!
Долго он катал ребят, потом устал, развалился на льду. Дали ему сахару. Он снова сделал два круга, сел возле колеса и ждёт, когда ему ещё сладкого поднесут. Дали конфету. Он ещё три круга сделал — и баста: подавай расчёт! Не знаю уж, сколько сахару и конфет передавали ему ребята, только он исправно работал до позднего вечера; а пришёл домой, свалился как убитый и спал до утра так крепко, что ни разу и не проснулся.
Оказалось, что и весной нашлось Кузе место в детских забавах.
Ребята делились на две группы и расходились шагов на тридцать одна от другой. А Кузя возил их — туда и обратно. И за каждый рейс получал по конфете.
Работал он честно. Поехала как-то на нём маленькая девочка, не удержалась и упала. Так Кузя остановился, лёг, чтоб девочке было удобней забраться к нему на спину, и довёз её до места.
Летом пришёл приказ: ехать мне на Север, ловить белых медведей.
Кузю я не мог взять с собой. И как ни жалко было расставаться с таким умным и добрым медведем, пришла наша разлука.
Я отвёл медведя на пароход, и увезли моего косолапого друга во Владивосток.
Встретиться нам больше не пришлось…
Наша группа звероловов сделала остановку на берегу Карского моря.
Погода была отличная. И сказочной казалась беспредельная тундра, богато украшенная цветами.
Мы любовались красотой летней тундры, над которой и день и ночь стояло нежаркое солнце, ловили зверей и птиц.
Как-то под вечер, когда все мы сидели вокруг котелка, готовясь к ужину, на берег вышла белая медведица, а с ней — два малыша. Зверь появился так неожиданно, что мы и не придумали, как его поймать. А потом заспорили, зашумели; медведица кинулась в море, малыши замешкались; и хоть бегали мы за ними по круглым морским галькам немало, всё же поймали.
Медведица дважды подходила к палаткам ночью, но мы отпугнули её выстрелами. А на другой день ушли на лодке в новый район и взяли с собой медвежат.
Белянка и Белячок, как мы прозвали этих малышей, вели себя в лодке тихо, но в первый день к еде не притронулись, хотя мы и предлагали им свежую рыбу, сахар и консервированное молоко.
На другой день, и то к вечеру, Белячок немного осмелел и лизнул с ложки сладкого молочка, за ним — и Белянка. А уж на третий день наши маленькие друзья свободно расправились с целой банкой. Потом и суп стали есть и рыбу, но только варёную.
Мы прошли вдоль берега километров двести, углубились в тундру, раскинули палатки возле небольшой речки и из валежника сделали медвежатам маленький домик.