Сборник Забытой Фантастики №4 (Батлер, Веррил) - страница 136

Дневник заканчивался неразборчивыми каракулями. Дрожа, потрясенный, бледный от напряжения из-за прочитанного, я сидел, уставившись в одну точку, и впервые осознал, что огромная лаборатория погружена в полумрак приближающейся ночи. Затем, со сдавленным криком, я вскочил на ноги. Казалось, что невидимое, неосязаемое присутствие было рядом. Я мог бы поклясться, что пальцы вцепились в мою одежду. С покалыванием в голове, напуганный, как никогда в жизни, я выбежал из комнаты, которую, несмотря на здравый смысл и разум, я был уверен, что все еще занимали пропавшие десять. И я был в еще большем ужасе, когда другая мысль промелькнула у меня в голове. Откуда я знал, что часть ужасного элемента, Ювенума, могла не остаться в лаборатории? Как я мог быть уверен, что случайно не подвергся его воздействию? Как я мог быть уверен, что я тоже не смогу обнаружить, что двигаюсь назад, обреченный в конце концов угаснуть, как задутая свеча? Я решил, что никогда больше не войду в лабораторию. На следующий день я подам в отставку, вернусь к своей прежней работе и какое-то время буду жить в смертельном страхе перед признаками вновь обретенной молодости.

Но судьба вмешалась в мои планы. В ту ночь разразился ужасный пожар в Маккракен Колледж, лаборатория со всем ее содержимым была полностью уничтожена, и по сей день истинное объяснение исчезновения доктора Хендерсона и девяти других так и не было обнародовано.

И мои опасения оказались беспочвенными. Шли месяцы, я не становился моложе, и когда через год после прочтения удивительного дневника доктора Хендерсона моя жена обнаружила несколько седых волос на моих висках, я почувствовал уверенность, что вся опасность того, что я подвергался опасности вечной молодости, миновала.

И поскольку дневник доктора Хендерсона сгорел дотла вместе с остальными его вещами, я боюсь, что яркая память о его содержимом может потускнеть, если я буду медлить дольше, и я решил, что мир узнает правду.

КОНЕЦ

Бенджамин Уитвер

Это был большой коричневый конверт того размера, который обычно используется для рассылки брошюр или каталогов. Тем не менее, послание было зарегистрировано и пришло со специальным курьером в тот же день, сообщила мне моя квартирная хозяйка. Вероятно, это было проявление того детективного инстинкта, который присутствует в большинстве из нас, что задержало мое вскрытие послания до тех пор, пока я тщательно не изучил почерк коим конверт был надписан. Было что-то смутно знакомое в его наклонной точности, но когда я расшифровал почтовый штемпель, "Истпорт, Нью-Йорк", я все еще был в неведении, поскольку не мог припомнить, чтобы когда-либо слышал об этом месте раньше. Однако, когда я перевернул пакет, мое приятное покалывание в предвкушения резко остыло. Вдоль откидного клапана тянулся зловещий ряд черных клякс сургуча, которые, казалось, смотрели на меня со злобным предчувствием. При ближайшем рассмотрении я заметил, что на каждой печати сохранился отпечаток герба, тоже неуловимо знакомого.