Сборник Забытой Фантастики №3 (Фезандие, Харрис) - страница 83

Он горько упрекал себя за то, что не попытался защитить ее от ее собственного народа. Но он чувствовал бесполезность попыток сопоставить свои мозги с этими супер-амазонками. Он прекрасно понимал, что они могли бы уничтожить его в одно мгновение, если бы захотели.

Позже доктор попытался сделать рентген маленькой коробочки, но обнаружил, что она совершенно непрозрачна для самых сильных лучей, способных проникать даже сквозь тонкий свинец и более толстую сталь. Он не пытался зажечь пламя, опасаясь нанести неисчислимый ущерб силой, еще неизвестной на земле.

Много, много ночей он напрасно ждал возвращения своей гостьи, но, несомненно, ее друзья напоминают ей, что она принадлежит звезде мертвой любви и что отступления от правил быть не должно.

* Will H. Gray. The Star of Dead Love" (1927)

Страстное желание Феодора Келинева, чтобы его сын Йозеф стал музыкантом, было одной из тех незначительных причин, которые приводят к самым поразительным результатам. Его влияние на жизни отца и сына в тот решающий год Желтого Холокоста давно забыто, но это была настоящая причина, по которой два этих человека сыграли такую важную роль в роковой трагедии, последовавшей за азиатским вторжением 1945 года.

За три года до войны Йозефу исполнилось двадцать два. Он окончил Колумбийский университет с отличием по математике и естественным наукам. По настоянию отца он параллельно со своим университетским курсом изучал игру на скрипке. Но его сердце не лежало к этому искусству, и когда, наконец, он вернулся домой с желанным дипломом, Феодор лично взял на себя хлопоты по дальнейшему музыкальному образованию своего сына.

Двадцатилетний Феодор играл с Бостонским симфоническим оркестром. Виолончелист, он любил музыку со всем пылом, присущим поколениям польских мастеров. То, что у Йозефа не было такого сильного чувства к музыке, как у него, что он предпочитал вычисления и формулы хитросплетениям незапамятного полонеза, было самым тяжелым несчастьем для старика.

Йозеф, любивший своего отца и желавший доставить ему удовольствие, поставил перед своим блестящим умом неприятную для него задачу — научиться играть на скрипке. Он часами упражнялся со своим отцом за фортепиано, наставлявшего, увещевавшего, критикующего, в то время как его сын играл без чувств, как холодный механический автомат.

Однажды жарким августовским днем 1943 года Феодор достиг предела своей терпеливости. Йозеф не мог уловить дух финала, который заканчивался трелью высоких гармоник. Внезапно старик ударил обеими руками по клавишам пианино и закричал: