Мария Кюри умерла за несколько лет до открытия Перей, но ее дочь Ирен Жолио-Кюри заверила Маргариту, что, если бы мать узнала о нем, то гордилась бы своей ассистенткой. Последовав примеру Кюри, назвавшей новый элемент в честь родной страны, Перей дала элементу 87 название «франций».
Через десять лет после того, как Перей обосновалась в своей маленькой радиоактивной пещере, она стала (и предстала перед всем миром) победительницей. Побуждаемая Жолио-Кюри завершить университетское образование, радиохимик во время Второй мировой войны училась в Сорбонне и в 1946 г. наконец получила докторскую степень по химии. Она провела в Институте радия двадцать лет, поднимаясь по ступеням карьеры: личный ассистент, радиохимик, глава по исследованиям Национального центра научных исследований. В 1949 г. с благословения Жолио-Кюри Перей перешла в Страсбургский университет, где возглавила кафедру ядерной химии и впоследствии создала собственную лабораторию в традициях своего основного работодателя. Лаборатория быстро расширялась, собрав неугомонное сообщество из сотни, или около того, ученых, студентов, сотрудников и, конечно, лаборантов.
Когда Перей разменяла пятый десяток, болезнь, мучившую ее больше пятнадцати лет, наконец диагностировали. Язвы у нее на руках были проявлением лучевого дерматита, вызванного постоянным контактом с радиоактивными материалами. Врачи пытались остановить распространение рака, но к пятидесяти годам Перей перенесла двадцать операций, потеряла два пальца и находилась в таком плохом состоянии, что сиделки не советовали ей даже читать. Здоровье угасало, ей пришлось проститься с университетом и своей замечательной лабораторией.
Это был трагический побочный эффект блестящей карьеры, но узкопрофессиональные проблемы Перей со здоровьем способствовали появлению в 1960 г. важнейших положений об охране труда, призванных защитить других людей от повторения ее судьбы.
В 1962 г. Маргарита Перей стала первой женщиной, избранной во французскую Академию наук. Это была честь, о которой за пятьдесят лет до того страстно мечтала ее наставница. (Принятие Кюри было отклонено с перевесом в один голос, а ее выдвижение в кандидаты обернулось скандалом.) Перей была уже больна, и ее состояние ухудшалось. Во время прогулок в Ницце она размышляла о замечании одного из родственников о ее научной славе: «Ты – вторая знаменитость в нашей семье. В шестнадцатом веке один из наших предков тоже прославился. Его прозвали Мартин-бретёр[189]»[190]. Поиск нового элемента определенно оказался опаснее склонности к дуэлям.