Роуз шинковала капусту. Нож стучал по доске так злобно и воинственно, что в кухню войти даже хозяин льер Кларенс боялся. Да что там, сам повар сбежал, под предлогом прикупить свежего мяса и булок, которые я до постоялого двора так и не донесла. Они остались валяться в залитом кровью целительницы дворике. И одна мысль об этом заставила вздрогнуть. Да, все обошлось, девушка осталась жива, и даже не потеряла ребенка. Но почему так тревожно?
Роуз смахнула в миску нашинкованную капусту. И процедила сквозь зубы витиеватое ругательство на родном языке.
И я осторожно взглянула на тетю. Все как ее изломала жизнь. Она старалась не показывать, как на самом деле устала, но вот в такие моменты все становилось видно, как на ладони. В ее темных волосах давно появилась проседь, хоть ей было всего тридцать пять. Вокруг темных, как и у меня, глаз появилась сеточка мелких морщин. А в самих глазах – усталость. Этого не спрячешь за улыбками и преувеличенно радостным тоном.
Я еще помнила ее другой. В шелковых платьях, расшитых золотом. Тогда она подводила глаза сурьмой, и они казались бездонными. Каждое движение, каждый шаг сопровождал тихий мелодичный звон тонких браслетов, от которых остались лишь светлые полосы на запястьях. Она была словно создана для Ордена Дарующих жизнь, внушая одним своим видом восхищение и благоговение.
И пусть внешне мы с ней были похожи, как родные сестры, мне отчаянно не хватало вот этого благородства, утонченности, притягательности. Мое лицо было круглее, скулы не так выделялись. Что говорить про взгляд, которым она могла лишить дара речи любого мужчину. И самое ужасное, что все это увядало из-за Этклонера. Она могла стать женой и матерью, востребованным целителем, если уж пришлось покинуть родные земли. А стала одинокой сильной женщиной с чужим ребенком на руках.
Потому... Я не жалела, что подписала тот договор. Если я могу сделать для нее хоть что-то – я это сделаю. И пусть мне придется танцевать на лезвии меча, я станцую. Хоть как-то попытаюсь отплатить ей за все, что она для меня сделала.
Молча опустила взгляд, ковыряя ложкой тушеную картошку с мясом. По мнению тети мне следовало восстанавливать растраченные силы. И сытный обед действительно был на пользу. Исчезли весёленький цветные круги перед глазами, уже не клонило в сон. А ещё я наконец отогрелась. И уж точно была сыта. Но тетя была непоколебима и велела есть, а спорить с Роуз, когда в ее руках нож, не решился бы даже льер Томпсон. Больно у нее вид устрашающий в этот момент.
– Зачем? Зачем ты в это ввязалась? – не выдержала Роуз, бросив нож прямо в миску с уже нашинкованной капустой. – Тебе жить скучно было? Ты же знаешь, что нам нельзя привлекать внимание!