Я поступила в резидентуру на общих основаниях. У меня получилось, потому что старалась как могла, и потому что мне помогали люди. Но они помогали мне, а не российскому правительству.
Я не ела, не пила, не отдыхала. Зверь забивал все желания. К вечеру вернулась в Динину квартиру. Усталости не было. Позвонил телефон. Ховард. Пришли какие-то бумаги из «Святого Луки».
– Хорошо, Ховард, завтра я выйду на улицу, найду где-нибудь факс, скажу тебе номер, и ты мне все пришлешь.
– Да, – сказал Ховард, – звонил еще директор – геронтолог, поздравлял тебя с распределением. Но он был уверен, что ты попала в Мемориальную. Там после МАТЧа остались свободные места.
Я повесила трубку и стала думать. Что-то тут было не так. Если я была в списках, свободные места остались бы только в том случае, если бы я попала в программу. «Шмидт поставит тебя на первое место в списке второго выбора». Хоть на последнее. Я должна была попасть в Мемориальную. Вдруг опять случайность? Моего номера в МАТЧе не было в общем списке. Вдруг они его просто не нашли на отдельном листочке? Тогда меня могут взять! У них остались места! Правда, контракт уже подписан. Но программа в Мемориальной стояла первой в моем списке, а Святой Лука – последним. Имею моральное право.
Звоню Ковальчуку в Кливленд. Откуда он знает про свободные места? Это точно?
Ему говорил Браун из Университетских больниц.
Значит, точно.
– Кто-то забыл поставить твою фамилию в список, – говорит Ковальчук. – Ну ничего. Ты нашла работу, это главное. Святой Лука – хорошая больница.
– Доктор Ковальчук, вы хорошо знаете доктора Кинга? Вы не могли бы спросить у него про мою визу? У меня завтра самолет, я уже не успею.
– Что за срочность была уезжать из Кливленда, пока ты все не согласовала? Я попробую.
Я снова позвонила Ховарду и попросила найти домашний телефон доктора Шмидта. Была пятница, десять часов вечера. Я набрала его номер.
– Извините, что я звоню вам домой в такое время. Мне сказали, что в вашей программе остались незаполненные места. Это правда?
– Правда, – сказал он.
– Как это могло случиться, ведь ваша программа была в моем списке под первым номером?
– На этот вопрос я отвечать не обязан, – сказал Шмидт. – На заседании комитета по резидентуре было сочтено нецелесообразным ставить ваше имя в список.
– Я была у вас на приеме. У меня сложилось впечатление, что вы были не против взять меня в свою программу. Это правильно или нет?
– Я всегда стараюсь быть нейтральным.
– Есть у меня какая-то возможность попасть в вашу программу?
– Я уже предложил все оставшиеся места.