Я считаю доктора Гуглин основательным и компетентным врачом с хорошими клиническими навыками для работы в поликлинических условиях».
Мне почему-то показалось, что при обсуждении моей кандидатуры он был против, и теперь оправдывает ту свою точку зрения. Вот видите, я предельно объективен, я честно отметил все положительное, что в ней есть, но в общем ничего особенного…
Я узнала, где садиться в автобус, чтобы ехать в аэропорт. Получила по факсу от Ховарда письмо от Луки. Снова позвонила Ковальчуку. Он говорил с Кингом. Тот был недоволен, что я не поговорила с ним напрямую. Но категорически не отказал. Значит, позвоню ему из России.
Надо было купить какие-нибудь сувениры. Я зашла в ближайший гастроном и, не выбирая, сгребла с полки десяток пакетиков с шоколадом. Оставила Нине деньги за телефон. Сложила вещи. Отдала ключ соседям. И улетела в Москву.
Москва
Зарина ахнула:
– Как ты похудела, как ты осунулась, как ты запустила себя.
Зарина была подругой юности моей мамы, и я обычно останавливалась у неё, когда бывала в Москве. Да, спору нет. Одичала.
У меня по-прежнему был один чемодан и одна сумка. В чемодане лежали бумаги, книги и шоколад.
На следующий день я пошла в Министерство здравоохранения РФ. Меня пропустили в отдел кадров. Я стояла перед ухоженной дамой в перстнях.
– Вы подписали контракт на три года? И сколько же они собираюся вам платить?
– Тридцать тысяч в год.
– Долларов?
– Долларов.
– И что у вас за американский диплом?
Я показала.
– Что это вы мне показываете. Это же ксерокопия!
– Разумеется, не подлинник.
– Почему это – разумеется? Именно подлинник мне и нужен.
За все месяцы в Америке подлинник не понадобился ни разу.
– Пожалуйста. Скажите, когда, и я принесу подлинник.
– Вы шли на прием в Министерство, и даже не взяли документы. Может вы вообще не врач. Почему я вам должна верить на слово? А то я не знаю, как в Америке берут на работу наших врачей. Это просто невозможно!
– Значит, я сделала невозможное. Теперь от вас зависит, зря я это делала или нет.
– Какую бумагу вы хотите? «В России существует потребность в специалистах по внутренней медицине». Никогда я вам не дам такой бумаги. У нас специалистов готовят ничуть не хуже, а даже лучше, чем в Америке. Так что вы как делали все без нас – сдавали какие-то экзамены, получали какой-то там диплом – так и продолжайте в том же духе.
Разговаривать дальше не имело смысла. Передо мной выросла новая стена. Пробью ли? Бедная моя голова.
Я купила билет на вечерний поезд. Зашла к знакомой, старому московскому доценту – стоматологу, оставила копии документов, вдруг она найдет какие-то ходы в Министерство. Выслушала несколько глупостей от её сестры. Надо было идти не с пустыми руками, а с коробкой хороших конфет. Надо было написать заявление и потребовать, чтобы отказ был тоже оформлен письменно. Не надо было ходить в Министерство вообще, а позвонить туда из Волгограда. Надо было. Не надо было.