– Франк и Старлинг.
– Ладно. Чем закончился стресс-тест у вчерашнего больного из реабилитации?
– Не помню.
– Как не помнишь? Он был положительный или отрицательный?
– Крис, у меня такое впечатление, что я все время пытаюсь объяснить, но это никому не интересно. Когда я докладываю больного Ахмади, это очень большое напряжение для меня. И потом я просто отдыхаю. Конечно, я смотрела на монитор, слушала объяснения. Но не воспринимала. Это был уже не мой больной, я за него не отвечала. Я не знаю, почему так получается. Мне ведь не надо думать пять минут, чтобы вспомнить закон Франка-Старлинга.
Крис молчит. Потом вдруг говорит:
– Вообще-то со мной было то же самое. Это происходит здесь со всеми нами. Культурный шок. Я приехал четыре года назад, поступил в резидентуру. Принимал по семь больных за дежурство, утром должен был их докладывать. И никакими силами не мог их запомнить. «Женщина шестидесяти лет, белая, поступила с болями в животе…». Или это у того болел живот? Или у этой? А ведь в Бразилии я до этого работал хирургом. И все говорили: О! Крис? – с ним все в порядке. Он знаете – бразилец!.. И английский мой был не лучше твоего. А потом вдруг наступает момент, и все идет вот так, – его рука прочерчтила в воздухе кривую, резко уходящую вверх, – и ты начинаешь говорить по-английски так же свободно, как по-русски, или я – по-португальски, и все вспоминаешь, и люди начинают тебя уважать.
– Сколько тебе было лет, когда ты сюда приехал?
– Двадцать девять…
И снова поликлинический прием. Я уже не спрашиваю разрешения. Прихожу и беру больного. Сейчас мне достался алкоголик, после инсульта, с деменцией. Причина консультации – изменения на ЭКГ. Качество пленки безобразное. Думаю, пока я буду читать историю – а у меня на это уходит неимоверно много времени – неплохо бы переснять ЭКГ. Выхожу из кабинета. Доклады принимают Ахмади и Тейлор. Оба заняты. Подхожу к Ахмади. Извиняюсь. Показываю ЭКГ. Говорю, что её надо переснять.
– Не согласен, – говорит Ахмади. – Запись, конечно, не идеальная, но читать можно. Считаю, что переснимать не надо.
– Но это основная причина консультации, – пробую возразить я.
– Ты уверена?
Показываю ему направление.
– Я сейчас не могу читать, – говорит Ахмади, – ты же видишь, я занят. Дай мне сначала справиться с одним делом.
Заканчиваю читать и писать. Снова выхожу из кабинета. Ахмади занят, Тейлор свободен. Докладываю ему. Дошла до ЭКГ.
– Но она же не читаема, – говорит Тейлор.
И собственноручно толкает каталку с больным в ЭКГ-кабинет. Мимо Ахмади.
Боже! Что я наделала! Зачем стала докладывать Тейлору? Надо было дождаться Ахмади. Теперь он будет еще больше ко мне придираться. Ахмади освобождается и подходит.