Ты повредил. Но скажут сверху:
"Ты поврежденная была!"
Она просто шла, оглядывая местность, вокруг ни души, а только горы и чистый свежий воздух. Когда она отошла на приличное расстояние от домиков, то заметила неприметную тропинку и решила пройтись по ней. А когда на нее ступила, то почувствовала, как какая-то тяжесть в груди сдавила, и воспоминания потекли рекой.
«Это тропинка прошлых воспоминаний что ли?», — удивлялась она себе, вспоминая то счастливое время, молодые годы, о которых она не позволяла думать себе в последнее время, пытаясь заполонить время суетой и делами повседневности. Здесь эти воспоминания вдруг хлынули большой рекой без берегов и краев. Горечь, копившаяся в душе, хлынула горячей лавой. И все, что трогало ее, особенно события личной жизни, в которую лезли все, кому не лень, и что пряталось далеко, в потаенные уголки души — раскрылось перед ней, в этом величие природы, облекаясь в горькие слезы осознавания. Сколько времени это длилось, она не знала, и в какой-то момент дышать стало трудно и рыдания со стоном вырвались наружу, от которых идти было невозможно. Она села прямо на траву, спрятавшись в полевых цветах, рыдала так, как не могла себе позволить давным-давно. Проплакав какое-то время, она подняла голову и заметила, что стало темнее. Тогда Наталья зябко закуталась в свитер, торопливо накинутый на плечи, поднялась с земли и направилась туда, откуда пришла.
«Нужно вернуться обратно», — подумала она, желая поскорее оказаться в постели и уснуть крепко и надолго. «Лет на сто», — промелькнуло желание. И Наталья медленно пробрела к домикам, темнеющим вдали.
Утро началось со звонков. Звонила подруга. «Ах, Гера!», — только и подумала Наталья и нажала «принять».
— Я не выйду замуж за Максима! — бросила в трубку с ходу Гера.
— И тебе доброе утро, Гера! — ответила Наталья, возвращая подругу в реальность. — Что-то случилось?
— Да! — и она зарыдала в трубку. — понимаешь, мы перестали обниматься!
— Ну, так миллионы живут. Со временем все надоедает…, — грустно констатировала Наталья.
— А я не хочу так! Хочу обниматься! Я ведь все для него! Что ни скажет — все делаю, даже пиво пить стала и ругаться как он!
Наталья улыбнулась про себя:
— Знаешь, Гера, между «спуститься» до чьего-то уровня и «опуститься» до этого же уровня, есть большая разница. Или ты опускаешься и становишься такой же (грубой, расхлябанной) или ты спускаешься, оставаясь собой и ведешь за собой вверх, как свет в окошке, который увидел в тебе твой муж.
— Не хочу быть светящейся и излучающей любовь! Я не такая! И вообще хочу быть букой, злой, недовольной и совсем не идеальной! — ворчала она в трубку, в ответ на слова Натальи.