Итак, не говоря уже о развитии торговли с Китаем (куда русские сбывали преимущественно меха, добываемые в Сибири и в своих американских колониях, а затем и мануфактурные товары, получая взамен произведения Китая и ведя как отпускную, так и привозную торговлю без посредничества иностранцев), и спокойствие Сибири, и экономические расчеты побуждали нас сохранять дружеские отношения к Китаю и, имея в виду главный интерес, не придавать особого значения мелким придиркам китайских чиновников, истекавшим преимущественно из придаваемой ими слишком большой важности формализму и возникавшим большею частью из боязни ответственности второстепенных лиц, которые сами были стесняемы подозрительностью и придирчивостью пекинских мандаринов, особенно если были из монголов.
Между тем китайцы, ведя многовековую борьбу со среднеазиатскими номадами на северо-западной своей границе, дошли до мест, занимаемых ныне пограничными городами Чугучаком, Кульджею, Аксу и Кашгаром. В то же время и Россия занимала постепенно киргизскую степь, Зайсанский округ, Семиреченскую область и, наконец, Коканд. Все эти страны не принадлежали, конечно, Китаю, и потому занятие их в видах ограждения спокойствия в собственной нашей территории не имело никакого отношения к Китаю, а потому и не могло подать само по себе прямого повода к столкновению с Китаем; но, однако же, по своим последствиям сделало столкновения возможными, сделавши нас соседями с Китаем и с этой стороны на весьма большом протяжении. Прежняя наша граница с Китаем, кончавшаяся у Усть-Каменогорска и шедшая почти по прямому направлению по местам пустынным, поворотя к югу, пошла извилисто, ломаною линиею, и притом по местам населенным, и чрез то число точек соприкосновения с Китаем увеличилось, следовательно, увеличилось естественно и число случаев, подающих легко поводы к столкновению, тем более что новая граница проходила по таким местам, обладание которыми было одинаково важно для обоих государств, и в то же время разделяла такие племена, которые были сродственны и по происхождению, и по вере и чрез свои семейные дела и общие интересы и ссоры могли вовлекать в постоянные недоразумения и Китай, и Россию. Калмыки, киргизы, сарты, мусульмане и язычники, оказались частью в китайском, частью в русском подданстве. С одной стороны, вражда, выражаемая нескончаемыми барантами, с другой – убежище, доставляемое одноплеменникам и единоверцам, постоянно приводили к объяснениям, разборам жалоб и к неудовольствиям, возникавшим из этого между двумя правительствами.