Вследствие этих обстоятельств подготовились и возникли поводы к столкновению с Китаем и по среднеазиатской границе; но это, может быть, и не имело бы особенного значения при дружелюбном настроении обоих правительств, если бы в это время не произошло между тем одно событие, которое сразу изменило чувства и отношения Китая к России; мы разумеем – Амурское предприятие.
Здесь не место, да и нет надобности разбирать спорный вопрос о том, имели ли мы право занимать Амур или нет; здесь главное значение имеет то, как взглянули на это дело китайцы и как действовали мы при изменении отношений Китая к нам, которое неизбежно должно было совершиться вследствие занятия русскими Амура.
Мы просили позволения проплыть по Амуру для подания помощи Камчатке, или, выражаясь более осторожным дипломатическим языком, мы объясняли китайскому правительству необходимость этого действия – и затем поплыли. Но китайцы приняли просьбу о дозволении проплыть или даже простое объяснение, почему мы плывем, за признание их права на Амур (потому что нечего и спрашивать, когда не считают реку, по которой плывут, не принадлежащею тому, кого спрашивают), а плавание, не получив их дозволения, – за нарушение этого права.
Поэтому китайское правительство не только не ратифицировало Айгунский компромисс, но даже подвергло ответственности своего генерал-губернатора, согласившегося на него. Китайцы тем более были возбуждены против России, что обвиняли ее в том, что вопреки дружественным вековым отношениям и строгому соблюдению трактатов со стороны Китая Россия захотела воспользоваться затруднительным положением Китая вследствие восстания тайпинов и затем разрыва с Англией и Францией; и если потом китайское правительство, будучи угрожаемо в самом Пекине подступившими к нему англичанами и французами, и согласилось на уступку не только Приамурского, но и Уссурийского края, то забыть того, что Россия воспользовалась стесненным положением Китая, никак не могло; и это чувство выражали всегда все китайцы всем русским, с которыми по давнему и близкому знакомству могли говорить откровенно. Китайское же правительство, в течение долгого существования привыкшее не терять ничего и имеющее основным правилом своей политики стремиться всегда к возвращению во что бы ни стало временно теряемого, умеющее притом для достижения своей цели выжидать, и очень долго, благоприятных обстоятельств, конечно, поставило и Амурский вопрос в число не окончательно еще решенных и не отказалось от надежды рано или поздно возвратить и Амур Китаю.