Постепенно это происходит с компанией Галло Констракшн. Чикаго процветает, особенно в нашей части города. Магнифисент Майл, Лейк-Шор-драйв, торговые зоны Саут и Вест-Сайд... Только в этом году ведется коммерческое строительство на сумму пяти миллиардов долларов.
И мы получим от этого больше, чем сможем вынести.
Мы только что закончили строительство высотного здания высотой в тысячу двести футов. Папа хочет подыскать следующий проект. На этот раз у меня есть идея...
– А как насчет участка South Works? – говорю я.
– Что насчет него? – говорит папа, глядя на меня из-под своих густых седых бровей. Глаза у него темные, как у жука, и, как всегда проницательные.
– Это четыреста пятнадцать совершенно нетронутых акров. У этого места самый большой неиспользованный потенциал во всем этом чертовом городе.
– Ты когда-нибудь видел, как питон пытается съесть аллигатора? – говорит Данте. – Даже если он сможет задушить аллигатора, он задохнется, пытаясь проглотить его.
– У нас нет для этого капитала, – говорит папа.
– И людей, – добавляет Данте.
Возможно, так было год назад. Но с тех пор многое изменилось. Аида вышла замуж за Каллума Гриффина, наследника ирландской мафии. Затем Каллум стал олдерменом самого богатого района города. Как вишенка на мороженом, младшая сестра Каллума связалась с главой польского братства. Так что мы получили доступ к большему влиянию и рабочей силе, чем когда-либо прежде.
– Держу пари, Кэл заинтересуется моей идеей, – говорю я.
Данте и мой отец обмениваются хмурыми взглядами.
Я знаю, о чем они думают. Весь наш мир уже брошен в блендер. Мы были непримиримыми соперниками Гриффинов на протяжении многих поколений. А теперь вдруг мы стали союзниками. До сих пор все шло хорошо. Но пока нет ребенка, который скрепил бы союз – нет общего наследника между двумя семьями.
Данте и папа в корне консервативны. У них уже есть все деньги, которые они в состоянии вынести.
Вместо этого мне придется обращаться к их соревновательной натуре.
– Если вы не хотите этого делать, то все в порядке. Гриффины, наверное, справятся сами.
Данте испускает вздох, который больше похож на рокот. Как дракон в пещере, вынужденный пробудиться из-за незваного гостя.
– Оставь эти придирки для девушек в баре, – рычит он. – Я понимаю твою точку зрения.
– Четыреста пятнадцать акров, – повторяю я. – Недвижимость на берегу моря.
– Рядом с дерьмовым районом, – говорит папа.
– Не имеет значения. Линкольн-парк раньше тоже был дерьмовым районом. Теперь там живет Винс Вон.
Папа задумывается. Я молчу, пока он раздумывает. Лучше не мешать цемент, который уже затвердел.