– О, так ты чистенький полицейский? – говорю я. – Звучит как дружелюбный комар или печенье Твинки для гурманов. Не уверен, что они существуют; я чертовски уверен, что никогда такого не видел.
Он снова улыбается. Как собака, скалящая зубы.
– Будь начеку, Неро. Я люблю честную игру, поэтому предупреждаю. Я наблюдаю за тобой. Если ты хоть на один гребаный палец переступишь черту, я буду рядом, чтобы надеть на тебя наручники. И ты не выскользнешь из них, как твой брат.
– Если это пример твоих навыков наблюдения, то я не беспокоюсь, – усмехаюсь я.
– Я просто говорю тебе, что должно произойти. И это произойдет в любом случае. Потому что это то, чего вы, подлые, высокомерные говнюки, похоже, не можете понять. В конце концов, вы все проиграете. Нас больше, чем вас. Мы умнее, лучше обучены, лучше финансируемся. За мной стоит весь город. Но вы все равно продолжите нарушать гребаный закон. Вы не умеете ничего другого. Вы не можете быть никем другим.
– Ага, может, ты и прав, – говорю я, медленно кивая. – Но ты сидишь за столом и заполняешь отчеты о происшествиях, получая 65 тысяч долларов в год. Пока я потягиваю шампанское на вечеринках с твоим боссом. Так что, думаю, я пойду на риск.
Я неторопливо отхожу от него, все еще чувствуя, как его взгляд буравит мою спину.
Когда я присоединяюсь к остальным в ресторане, мой отец спрашивает:
– Кто это был?
– Какой-то коп.
– Чего он хотел?
– Сообщить мне, что он подозревает, что наша семья в какой-то момент могла быть замешана в незаконной деятельности. Очевидно, полиция не одобряет это.
Папе не до смеха. Он хмурится, его густые седые брови сдвинуты вместе.
– Что-то произошло прошлой ночью? – спрашивает он.
Блять, он хуже Аиды. Каждый из них подобен ищейке, вынюхивающей слабое место.
– Нет, – лгу я.
– Выясни, кто он такой и чего он на самом деле хочет, – говорит мой отец.
– Так и сделаю.
На этом мы возвращаемся к обсуждению территории Сталелитейного завода. Фергус Гриффин признается, что уже давно присматривается к этому месту.
– На это уйдет огромное количество капитала. Вдобавок, нам придется расплатиться со всеми долгами, – говорит он.
– Если бы я был мэром, то мог бы это сделать, – говорит Каллум.
– Уильямс будет переизбран через восемь месяцев, – отвечает папа.
– Трудно победить действующего мэра, – говорит Фергус.
– Но не невозможно, – говорит Аида.
– Я всего год пробыл олдерменом, – говорит Каллум, сложив пальцы. – Это большой скачок.
– Кампания будет дорогостоящей, – хмурится Фергус. – Русские обчистили наши денежные резервы.
– В данный момент у нас тоже мало денег. Мы все вложили в небоскреб на Оук-Стрит. Прибыль не появится, пока его не сдадут в аренду, – говорит папа.