– Ты знаешь, чем занимается его семья? – спрашивает Шульц.
– Ага. Они – традиционная итальянская мафия.
– Не только мафия. Его отец Энцо – главный дон в Чикаго.
Я пожимаю плечами.
– И что?
Шульц наклоняется вперед, его лицо светится от возбуждения. В глазах горит целеустремленность.
– Можешь себе представить, какое повышение мне дадут, если я уничтожу Галло?
– Ага,- я закатываю глаза. – Не верю, что никто не пытался сделать этого раньше.
Шульц игнорирует мой сарказм.
– Ключ к Энцо Галло – это его сыновья. Не Данте – он слишком осторожен. Не Себастьян – он даже не гангстер. А Неро. Этот безрассудный, мстительный маленький засранец. Он – слабое место семьи.
Шульц забыл об Аиде. Или он считает, что ее слишком хорошо защищают Гриффины.
– Я бы не назвала Неро «слабым местом», – говорю ему.
– Почему?
– Он умнее, чем ты думаешь. Он получил один из самых высоких баллов в школе по тесту ACT(стандартизированный тест для поступления в колледжи и университеты США). Его оценки были дерьмовыми, потому что он никогда не сдавал домашку.
– Видишь, – тихо говорит Шульц. – Ты действительно его знаешь.
– Я знаю, что он полный психопат. Просить меня сблизиться с ним – все равно, что просить меня подружиться с гремучей змеей. Он уловит хоть один намек на то, что что-то не так, и тут же нанесёт мне удар.
– Тогда тебе лучше не облажаться, – холодно говорит Шульц.
Ему насрать, что со мной будет. Я всего лишь инструмент. И даже не очень ценный. Не воздушный компрессор и не модный ударный ключ – я просто дешевая пластиковая воронка. Легкозаменяемая.
– Итак, – говорит он, прислонившись спиной к забору, ограждающему небольшую обеденную зону на открытом воздухе. – Расскажи мне больше о Леви.
Я делаю глубокий вдох, почти испытывая облегчение от того, что мы перестали говорить о Неро.
– Сегодня я ходила к нему домой, чтобы получить еще немного товара. Кстати, что ты хочешь, чтобы я с ним сделала?
– Дай посмотреть, – говорит Шульц.
Я протягиваю ему бумажный пакет. Он заглядывает внутрь и вытаскивает одну таблетку. Она маленькая и желтая, в форме школьного автобуса, точно такая же, как те, что он достал из рюкзака Вика.
Шульц улыбается. Судя по всему, он доволен тем, что поставки Леви такие однообразные.
– Я возьму это, – говорит Шульц. Он отсчитывает дюжину, кладет их в пластиковый пакет на молнии и возвращает мне. – Оставь себе несколько, чтобы продавать их на вечеринках, когда Леви будет наблюдать.
Я пристально смотрю на него.
– Разве это не незаконно?
– Очевидно.
– Но тебе насрать, что люди принимают наркотики. Совсем.