Шульц фыркает.
– Мне насрать на мелких рыбешек, когда я охочусь на акулу.
Я засовываю пакетик в карман.
– Мне нужны наличные для остальных, – говорю я ему. – Леви ожидает, что я принесу по десять баксов за таблетку.
– Он обдирает тебя, – смеется Шульц.
– Да ты что. Я связана по рукам и ногам из-за тебя.
– Звучит забавно, – ухмыляется Шульц. – Представил тебя связанной.
Боже, меня от него тошнит.
– У меня нет денег, чтобы заплатить за это, – настаиваю я.
– Ладно. – он достает зажим для купюр и отсчитывает деньги. – Заплати ему. Но убедитесь, что прошло достаточно времени, чтобы он подумал, что ты действительно продала наркотики.
Я беру сложенные банкноты. Странно, что полицейский носит с собой столько наличных.
Шульц снова в уличной одежде. Я видела его в форме только один раз, когда он остановил меня. Предполагаю, что он обычно так одевается, и в тот вечер он был одет в форму просто для пущего эффекта. Чтобы запугать меня.
Очевидно, он уже некоторое время наблюдает за Леви. Не думаю, что это было совпадением, что он остановил меня.
– Ты следовал за мной от дома Леви? – спрашиваю я его.
Шульц склоняет голову набок, улыбаясь.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты ждал меня после вечеринки?
– Я ждал кого-то, – говорит он. – Кого я мог бы использовать.
Просто мое дерьмовое везение, что это оказалась я.
– Ты, наверное, знаешь столько же, сколько и я, о людях в доме Леви, – говорю ему я.
– Все равно расскажи мне.
Я делаю вдох, пытаясь вспомнить все в точности.
– Там был большой самоанский чувак, который вел себя как его телохранитель или что-то в этом роде. Это он пошел и достал наркотики.
Шульц кивает.
– Сионе, – говорит он.
– Затем в гостиной было еще пять или шесть человек.
– Так сколько в итоге? Пять? Или шесть?
Я закрываю глаза, пытаясь снова представить себе эту комнату.
– Пять. Девочка по имени Эли Браун – она ходила со мной в школу. Не думаю, что она работает на Леви или что-то в этом роде. Похоже, она была там только для того, чтобы накуриться. Или, может быть, они встречаются.
Шульц кивает. Возможно, он уже видел ее.
– Потом был Леви. И еще три чувака. Одного звали Поли.
Это был тот мудак, который говорил о моей маме. Мое лицо снова краснеет, когда я вспоминаю это. Я слышала о ней так много дерьма, когда училась в школе. Потом она исчезла пять лет назад. Мне потребовалось некоторое время, чтобы заметить это – учитывая, что она все равно редко мне звонила.
– Как звали другого парня?
– Я не знаю.
– Что-нибудь еще?
Я пытаюсь вспомнить.
– Леви должен хранить наркотики где-то на первом этаже. Сионе вышел из комнаты, чтобы забрать их, но я не слышала, как он поднимался по лестнице.Я не знаю, кто готовит наркотики. Я спросила Леви, откуда он их берет, и он мне ничего не сказал. По сути, мне сказали не лезть не в свое дело.