– Я не знаю, что писать.
– Правду. И в самых изысканных выражениях. Эта старая су… Эта почтенная самка – ярая сторонница манерных манер в самом худшем их проявлении.
Письмо я писала долго. Зачеркивала, перечеркивала, рвала и мяла бумагу. Все, что выходило из-под пера, было мертвым и бессмысленным. В итоге в Псовий Мир отправилась записка на огрызке пергамента.
«Мне плохо. Вернитесь, если можете. Вильгельмина Фоули-Штоттен».
– Теперь она точно придет, – оскалился Гамильтон, – хотя бы ради того, чтобы напомнить тебе о необходимости приветствия. К Митару?
– К нему, – кивнула я. – Потом навестим Тину и Марона, а после вернемся в дом. Я чувствую, что должна находиться здесь как можно больше времени.
Глава 3
Прохладный ветер стер со щек излишний жар, а неблизкий путь успокоил мысли. Так что на двор Митара я входила уже не перепуганной девицей, а уверенной в себе и своих людях баронессой.
Но сразу поговорить не получилось: нас усадили завтракать. И, быть может, если бы Гамильтон меня поддержал, то прием пищи был бы отложен. Но… Когда это мой компаньон отказывался от еды? Никогда. Вот и сегодня не отказался. Так что поговорить мы смогли лишь потом, когда Тария забрала Гамильтона к пегасам: что-то там у них случилось, с чем мог помочь только мой компаньон. Или она просто хотела дать нам с Митаром поговорить.
– Я думал, ты будешь в ярости, – поделился Митар и усмехнулся, – леди Тарлиону сразу срисовали, едва она из замка вышла.
– Зато она пребывает в уверенности, что никто ничего не заметил. – Я пододвинула к себе розетку с вишневым вареньем. – Она принесла дурные вести, Митар.
Выбирая ложечкой вишенки, я рассказывала о том, что поведала мне леди Тарлиона. И Митару, как и мне, это не понравилось.
Правда, особенно сильно ему не понравилась история с ножом.
– Почему я ничего не знал?!
– Потому что так было правильно. – Я подняла на него глаза. – Что ты мог сделать? Если так подумать, то все мы должны ей подчиниться. До моих тридцати лет именно Тарлиона – сила и власть на Окраинах. Она должна править баронством до тех пор, пока я не войду в нужный возраст. А еще она имеет право устроить мою судьбу и подарить баронству правильного барона.
– Ничего из этого она сделать не рискнет, – ровно произнес Митар.
– Разумеется, – согласилась я. – Но она может попросить помощи и защиты у Правителя. Меня пугало это тогда, но сейчас… Сейчас это еще хуже: на смену Кристофу пришел бастард, и что будет дальше…
Митар не сводил с меня взгляда. Ему было тяжело принять тот факт, что он не смог защитить дочь своего командира. Своего барона. Своего друга.