– Мина…
Прикусив губу, я коснулась лоснящегося бока Гамильтона и тихо произнесла:
– Ты сохранишь это в секрете, если… Если захочешь.
Кристоф был в ярости, но, смирив гнев, он глухо произнес:
– А если не сохраню, то попрощаюсь с тобой раз и навсегда.
– Верно, – Гамильтон оскалил клыки в дружелюбной улыбке, – доверие – оно такое, хрупкое.
– Я беспокоюсь за твою жизнь. – Кристоф отпустил мой локоть.
А я нашла в себе силы дипломатично произнести:
– Сейчас не то время, мои эмоции вышли из-под контроля. Мне бы не хотелось сказать или сделать что-то такое, о чем придется пожалеть.
Вымучив из себя улыбку, я решительно шагнула в портал, чтобы выйти на улице кузнецов. Какой странный выбор для портала… Но, очевидно, Кристоф не все здесь знает.
– А вот теперь точно запрыгивай, готов поспорить, что наша Тина уже ковер в своем кабинетике протоптала, – рыкнул Гамильтон.
Согласно угукнув, я запрыгнула на спину своего компаньона и, прижавшись лицом к жесткой шерсти, на мгновение крепко зажмурилась. Чтобы уже через секунду горделиво выпрямиться.
Никто не должен понять, что мне плохо и страшно. Никто.
«Хотя от друзей не утаить», – пронеслось у меня в голове, когда уставшая и злая подруга выставляла передо мной батарею баночек.
– Я сходила с ума, представляя, как ты не успеваешь поднять щит, – ворчала Тина. – Садилась в кресло – и бац! Меня накрывало видением того, как ты неправильно доворачиваешь кисть и пульсар взрывается у тебя в ладони, а не…
Тина махнула рукой и без сил опустилась на софу напротив меня.
– Что происходит, Мина? – с тоской спросила она. – Почему весь мир ополчился против тебя?
Поперхнувшись очередным гадким зельем, я возмущенно прошипела:
– Не надо весь мир! Просто какая-то пакость рассчитывает подобрать под себя баронство.
– Да на кой оно?! – взвыла Тина. – Мне нравится здесь, но вместе с тем меня греет мысль, что моя семья живет в безопасной столице! Да я таких ран…
Она не договорила, но я понимала: здесь твари слишком реальны. Слишком близки. Здесь не только бойцы видели эту дрянь, здесь к целителям поступают раненые дети. Просто потому, что кто-то решил, что стоит сходить за ягодами без взрослых. Или весенний ручеек заманил кораблик слишком далеко. Или… Да мало ли какие причины у детей, чтобы быть детьми? Даже в нашем суровом краю дети беззаботны и не думают о смерти.
– А представь, что я налажу прямой контакт со сборщиками, – я коснулась ее руки, – представь, сколько будет золотых монет. Превратить наш край в кошмар можно очень и очень легко. Достаточно начать промышлять