Ты можешь возвращаться к своей любимой женщине. Жениться на ней сколько угодно раз, нарожать кучу детей и быть счастливым.
Если, конечно, сможешь.
Я не буду больше тебя любить. И постараюсь сделать так, чтобы забыть обо всём, что с тобой связано.
Если любовь приносит одну лишь боль и разочарование, то зачем она такая нужна?
Нет, не хочу любить!
Евгений
Подходим с Ксюшей к дверям её комнаты. Она останавливается в нерешительности, и я понимаю, что просьба проводить её шла не от чистого сердца. Ей это на самом деле не нужно было. Потому что не нужен я. Вернее, нужен, но лишь на какое-то время. Со мной она гуляла по улицам города, вспоминала детство, слушала и сопереживала, делилась своими тревогами и сомнениями. Так ведут себя с друзьями. И именно друга эта девушка во мне видит.
Надо ли говорить, что мне хотелось бы большего?
Она нравится мне. Действительно, нравится! Да, я хочу её. Но не только тело меня волнует. Её душа – чистая, красивая – вот чего бы мне хотелось коснуться. Не только своей музыкой, на которую Ксюша так искренне реагирует. Мне хочется, чтобы она меня увидела – настоящего. Я не просто алкоголик и тунеядец. Я тоже живой!
Сейчас как никогда остро это чувствую.
И, всё-таки, не удержался от вопроса.
– Зачем ты меня позвала? Ты ведь не хочешь, чтобы я остался.
Ксюша облизывает пересохшие губы. Мне этот жест её милее всего. Трогательная, нежная…
– Извини, но… Мне нужна была твоя помощь.
Невесело усмехаюсь.
– Это ведь для Пашки, так?
Она отводит взгляд в сторону и еле заметно кивает.
– Ксюша, – беру её за руку, – зачем для него столько? Он тебя не достоин, – она молчит, а я продолжаю. – Пашка – это же… сорняк! Он все соки из тебя выжмет. Ничего не оставит. Сам будет расти всё выше и крепче. А ты – самая прекрасная из всех роз – из-за этого… будешь увядать. Ксюша, я не хочу этого!
– Я тоже, – еле слышно говорит она. Прекрасная, далёкая. Не моя идиллия… И я не её идеал.
– Ксюша, зачем тебе мучиться с ним рядом? – снова спрашиваю я.
– С ним рядом? – она удивлённо и печально вскидывает на меня глаза – огромные, невинные. – Но он всегда далеко. От меня, от всех. Он ни с кем не может быть, кроме себя самого. Да и с собой у него, по-моему, разлад.
– Но ты мечтаешь о нём, – грустно произношу я. – И расстраиваешься, потому что вы не вместе.
– Евгений… – она смотрит умоляюще. – Мне так не хочется с тобой об этом говорить!
Она уводит меня в коридор, к окну. Иду следом, держа её руку в своей. А Ксюша подходит близко, встаёт на цыпочки, смотрит через стекло. Что она видит там? Может, надеется Пашку запечатлеть?