– Нет, – отвечаю я и пытаюсь его отстранить, пройти в комнату. Не тут-то было.
– Пахан, она уже спит, – объясняет Евген. – Что тебе от неё надо?
– То же, что и тебе, – вновь пытаюсь пройти. Евген стоит как скала.
– Не думаю. У нас с тобой разные интересы, – говорит он.
– Зато потребности одни и те же, – толкаю его в грудь. Евген, видимо, не ожидал такого выпада. Пошатнулся, двинулся назад. Тогда мне удалось распахнуть пошире дверь и пройти.
– Пашка, ты чего? – он смотрит недоумённо, обиженно. А я перевожу взгляд на кровать, в которой спит моя девочка. Накрывшись одеялом, она лежит так тихо, будто и впрямь уснула. Но я-то знаю: это невозможно. Когда я рядом, она спать не будет.
– Ксюша… – опускаюсь на колени возле её кровати, нащупываю маленькую ручку, вытаскиваю её из-под одеяла. – Надо поговорить.
– Я сплю.
– Нет, не спишь. Ты же не во сне со мной разговариваешь.
Я слышу лёгкий смешок.
– А это хорошая идея. Если наяву не получается по-нормальному, – Ксюша отворачивается к стене, вырывая свою руку из моей. – Паш, тебе лучше уйти. Я, правда, хочу спать.
Удар ниже пояса. И Евген, как назло, рядом и всё это слышит. Самолюбие задето. Злость поднимается волной, готовой обрушиться на неё. Ну, зачем ты так сказала?
Рывком стаскиваю с неё одеяло. Ксюша в майке и коротких шортиках пытается прикрыться руками.
– Ты с ума сошёл?!
– Мне нужно с тобой поговорить, – повторяю я.
– А мне – нет! Отдай одеяло, – и сама набрасывается на меня. – Какого хрена ты вообще пришёл? Оставался бы с Яной.
– Не нужна она мне.
– Тебе никто не нужен. Только ты сам и твои желания.
Смешно звучит.
– А вот тут ты ошибаешься, Ксюша, – сажусь на кровать, возвращаю ей одеяло. – Моих желаний недостаточно, чтобы быть счастливым.
Она молчит, прислушивается ко мне. Я знаю, ей не безразлично, что я говорю. И если бы здесь не было Евгена… Чёрт возьми, почему он ещё не ушёл?
– Знаешь, Ксюш… Мне моя жизнь такой нелепой кажется.
Волна схлынула, оставив после себя пену да размытый песок. Я чувствую себя отверженным, одиноким, и мне так грустно, что хочется завыть. К чему весь этот маскарад сегодня? Что мне хотелось доказать и кому? Она знает, что я такой. Что исправление невозможно. Ей надо прогнать меня окончательно. Забыть все эпизоды, со мной связанные. Вычеркнуть из жизни. Ей всего восемнадцать. В этом возрасте каждое разочарование кажется самой огромной потерей в жизни. А любовь – единственной и вечной. Но у меня такой любви не было. Значит, я проскочил этот этап в своей жизни? Или он так и не настал?
– Паш, – это Евген трогает меня за плечо. – Давай я отведу тебя в нашу комнату.