– Алексей Петрович, – внутренне настраиваюсь на разговор, который явно будет непростым, – нам ничего от вас не нужно. Достаточно того, что вы уже сделали.
Он усмехается.
– В тебе говорит мужик, – убирает ключи в карман. – Это хорошо. Однако для нормальной жизни кое-чего не хватает.
– Если вы о деньгах… – конечно, о чём ещё может говорить этот кошель с долларовыми купюрами? – Это дело наживное.
– Согласен, – будущий тесть слегка кивает головой. – Вопрос в том, сколько тебе потребуется времени на то, чтобы обеспечить моей дочери и внуку безбедное существование. Летом ты получаешь диплом. Первое высшее образование.
Первое? Он в своём уме? Единственное! Другого мне не надо. Если всю жизнь учиться, то когда работать?
– Летом родится ребёнок, – продолжает Алексей Петрович. – Ты хочешь, чтобы он жил в таких условиях?
– А чем вас условия не устроили? – перехожу в наступление. – Всё же лучше, чем общага.
– Ну, ещё не хватало, чтобы ты в общагу мою дочь привёл!.. Там ей точно делать нечего.
Ох, папочка! Ну и человек же ты! А ведь не знаешь, что твоя дочь в моей общаге не один раз бывала и даже на ночь оставалась. Да-да, среди всей этой разрухи, среди грязи и вони, валяющихся под кроватью пустых бутылок, храпящих рядом приятелей – она тоже была там! Лежала со мной на кровати, жмурясь, морщась. Ей была отвратительна та обстановка, но руки мои, обнимающие её под одеялом и губы, сладко целующие, теплее всего. Ей было хорошо со мной и даже там. И мне хорошо с ней было. Я любил её – мне так казалось. И сейчас иногда хочется вновь в это поверить. Заставить себя! Мне было бы проще так знать, что я поступаю правильно. Что принял верное решение. А так – да, прав. Да, поступил по совести. Частично.
Но после того как узнал о ребёнке, я ей ни разу не изменял. Пытался как-то с Яночкой, но в итоге ушёл от неё, так и не коснувшись. Не хочу никого. И Миладу тоже. Всё опротивело.
Всё…
– Алексей Петрович, – спрашиваю я, – признайся: нотации мне пришел читать?
Тесть осклабился.
– Ты ж ко мне на «вы» был, – напоминает.
– Был, – соглашаюсь. – Через неделю почти родным папой станешь. Привыкать надо.
– Паш, а где твой родной? Так ни разу не объявился?
Мерзкая тема. Больная тема. Милада знает. Но с господином (г-ном) Шумаковым обсуждать её совсем не хочу. И ему не позволю лезть ко мне в душу. Это то личное, что я даже себе самому не открываю.
– Всё в порядке, Алексей Петрович, – улыбаюсь так, словно самый счастливый на свете. – Может, выпьем? Так сказать, мальчишник на двоих устроим? – и уже совсем обнаглев, предлагаю. – А если надо, могу в общагу провести. Через вахту не пустят, так мы в окно влезем. Там человек надёжный, всегда начеку.