– У тебя ещё будет время.
И в который раз за эту ночь она – моя! Резко, может, чересчур. Ей всегда в самом начале больно, но это не так, как было в первый раз. Она привыкла. И к моим неожиданным предложениям тоже. На этот раз мне ничего от неё не надо, кроме её самой. Женщина для удовольствия. Моя девочка – для любви и наслаждения. Обожаю её!
– Паш, ты рычишь! – она ещё отбивается? Глупышка.
– Ты моя добыча. Я хочу тебя всю!
Сжимаю её грудь. Слишком сильно. Ксюша бьёт меня по руке.
– Паш, ты мне больно делаешь!
– Прости!.. – тут же покрываю поцелуями бархатную кожу. На нежной девичьей груди останется след – синее пятно. Как можно быть таким неосторожным? Хочу загладить свою вину как можно скорее. Целую её осторожно. Тонкая линия шеи – одно из самых чувствительных мест. Если провести по ней языком, Ксюша начнёт трепетать. А если скользнуть ниже и продолжать, не останавливаться, она будет извиваться. Это именно то, что мне нужно. Видеть её разметавшуюся, безвольную перед своими чувствами и счастливую – это большое наслаждение.
Моя девочка…
Не думай о том, котёнок, что я сделал тебе больно своим чрезмерно грубым проявлением страсти. Настоящая боль – не от физического насилия. Ты ведь знаешь это сама. Я столько раз тебя убивал, что мне не вымолить прощения до конца дней своих. Но я по-прежнему с тобой, потому что не могу уйти окончательно. Отказаться от тебя – значит, добровольно отправиться на виселицу. Да, я сам себе палач. Но худшее из наказаний – это твоё равнодушие. Я очень надеюсь, что мне не придётся однажды через это пройти.
– Ксюша, Ксюша, любимая моя девочка!.. Скажи, что ты тоже любишь меня!
– Люблю…
Я остаюсь в ней. И не хочу выходить. Не думать в эту минуту ни о чём. Что-нибудь придумаем завтра. Если вспомним об этом.
Ксения
Я плохо спала. И времени на сон почти не было. Пашка не отпускал долго, мучил меня. Но это мучение было сладостным. Мы с ним вдвоём, он никуда не собирается уходить (по крайней мере, этой ночью). Он обнимает меня, целует и…
Я готова взлететь до небес.
А утром приехала Маша. И первое, что я услышала, когда она переступила порог комнаты, был возглас:
– Ничего себе!
Пашка спал и просыпаться не собирался. Я прикрыла его одеялом (абсолютно раздетого) и села на кровати, помахав подруге рукой.
– Доброе утро, Ксюша, – Маша, конечно, недовольна увиденным. – Развлекаетесь, значит? – не знаю, что ей ответить. – Я, когда вошла, глазам своим не поверила. Пришёл, всё-таки…
– Пришёл.
– Зачем ты его пустила?
– Потому что я не могу отказать.
Чувствую необходимость оправдываться. Словно родная мать смотрит на меня сверху вниз соседка по комнате и предъявляет. Но я не понимаю, в чём провинилась перед ней. Однако принимаю условия игры. Всё потому что мне стыдно. Как будто я краду у других то, чего бы они хотели получить. Но ведь и я сама теряю очень много. И дорого отдаю.