Машина остановилась на стоянке возле реабилитационного центра. Янис развернулся ко мне полубоком.
— Он вошел в квартиру, в которой жил и мой сын! И каким-то чудным образом его не оказалось дома. Лер, а что, если бы Марк тоже был тогда дома? Он бы убил и его! Мне хочется развернуть машину и поехать к этому ублюдку. Ели бы у меня не было тебя и Марика, то… я бы его уничтожил. Стер с лица земли. Будет СЛИШКОМ ПРОСТО посадить его на несколько лет, — крикнул Янис и ударил кулаком по рулю. — Эта тварь не должна жить, понимаешь?
— Милый, я представляю, что ты сейчас испытываешь. — Я взяла его за обе руки и умоляла со слезами на глазах: — Прошу тебя, только не сорвись. Вспомни, что ты чувствовал, когда тебя разлучили с сыном! Наверняка у тебя было время подумать, каково ему будет в детском доме, верно? Мы с Марком не переживем, если снова тебя потеряем. Ради нас, пожалуйста, не совершай ошибку.
Его молчание поселило во мне еще больше тревоги. Ничего не ответив, он собирался выйти из машины, но я вцепилась в его руку.
— Пообещай мне, что ты к нему не поедешь! Дай слово!
— Я попытаюсь просто с ним поговорить, и…
— Нет! — крикнула я. — Даже не смей! У тебя не получится просто поговорить с тем, кто убил Жанну и, скорее всего, Антона! Ты изобьешь его или убьешь и сядешь в тюрьму!
— Я не могу сидеть сложа руки, пока его тысячу раз допросят! Пока он ищет себе новое алиби или вовсе уедет из страны и уйдет от наказания! Я хочу, чтобы он за всё ответил! — прокричал он и смахнул с панели держатель для телефона, который отскочил в стекло, потом в него. — Жанна и Антоха лежат в могиле! Мой сын больше никогда не увидит мать! А всё из-за чего, Лер? Из-за КА-ЗИ-НО! Из-за чертова бизнеса убиты близкие мне люди, а этот ублюдок топчет землю, ест, пьет, дышит, черт возьми!
Янис поджал губы и вцепился в руль так сильно, что на его руках вздулись вены, словно их перетянули жгутами.
— Я хочу уничтожить эту мразь! Сделать ему так больно, как было больно Жанке, Антохе, мне, сыну!
Я уронила голову в ладони и разрыдалась еще сильнее. Мысль о том, что снова его потеряю, довела меня до истерики. Немного успокоившись, Янис осторожно убрал с моего лица ладони, вытер мокрые щеки и крепко прижал к себе.
— Малыш, я тебе обещаю, что больше не оставлю вас, даю слово! Но не могу пообещать, что не поеду навестить ублюдка.
Он взял бумаги, которые ему отдал адвокат, прижался губами к моему виску, прошептал:
— Я скоро!
Мы решили, что ему стоит одному пойти за Марком. Так будет правильнее. Им нужно побыть вдвоем. И пока Яниса не было, я изводилась мыслью, что он поедет к Славику мстить и тогда его точно посадят. А я умру от горя. Я не буду спать сутками, не отойду от него ни на шаг, буду начеку каждую секунду, чтобы не дать ему сломать свою жизнь и наши с Марком.