— Колечко… колечко… — прошептал я. Сердце снова полоснуло от боли, слезы жгли глаза. Невозможно справиться с эмоциями — пробирало под самой кожей до глубины души, когда вспоминал, сколько в нем было желания жить.
На могиле Жанны я поклялся никогда не оставлять Марика. Я всё сделаю для того, чтобы наш ребенок был счастлив, чего бы мне это ни стоило. И эта клятва сдерживала меня от самосуда. Ведь если я убью Славика, Марк останется сиротой, и тогда он уже точно не будет счастливым.
Я вышел из машины, подошел к его подъезду, набрал первый попавшийся номер квартиры, а когда ответили, сказал одно слово, которое открывает любые двери, — «почта». Двери лифта открылись на восьмом этаже. Я натянул на голову капюшон черной толстовки, подошел к квартире «208» и заметил, что на двери нет глазка. Нажал на звонок. Пока ждал, когда мне откроют, пытался усмирить безумствующее внутри меня животное. Холодная голова? Серьезно? Я стою у двери убийцы, черт возьми! Как ни старался сдерживать внутри себя зверя, но он сорвался с цепи, и полетели тросы, сдерживающие здравый разум, когда на пороге появился Славик.
— Янис… Я… Я знал, что ты придешь, — пятясь от меня в сторону задымленной кухни, испуганно сказал Славик.
В ванной шумела вода, на кухонном столе стояли пустые бутылки из-под коньяка и стакан, на блюдце лежали засохшие корки лимона, в пепельнице дымилась сигарета. Сам он как будто постарел лет на десять, появилась седина, лицо опухшее, глаза красные.
— Я не делал этого. Клянусь, не убивал!
Я схватил его за горло, впечатал в холодильник, ударив головой об железную дверцу. Он хрипел от удушения, вцепившись обеими руками в мою руку, и пытался что-то вымолвить. А я еще крепче сдавливал его горло. Казалось, под моими пальцами его шея вот-вот хрустнет, как вафля. И тут перед глазами всплыл заплаканный Марик, и я разжал пальцы.
— Ты за них ответишь, гнида!
От моего удара по ребрам Славика согнуло пополам. Я потащил его в ванную.
Видимо, он как раз собирался понежиться в теплой водичке — ванна была наполовину наполнена, на стиральной машине приготовлено чистое белье и полотенце.
— Я не виноват! Я не убивал их! — до хрипоты кричал Славик. Я приложил все усилия, чтобы опустить его голову в воду. До самого дна. Он рыпался, бил ладонями по краю ванны до тех пор, пока вода не забурлила и не начали всплывать пузырьки. Я схватил его за волосы, вытащил из воды и швырнул на пол. Смерть в теплой воде казалась слишком легкой для ублюдка, который нанес моей бывшей жене одиннадцать ударов ножом.
— Дай мне сказать, умоляю, — жадно глотая воздух, прохрипел он, отползая к двери. — Я пальцем не трогал Жанну, клянусь. Я сразу понял, что ты на меня подумаешь, но вот тебе крест, я этого не делал! — Славик несколько раз перекрестился. — Я отравил тебе жизнь, упрятал в детдом, клуб хотел забрать… Но никогда бы не убил человека ради денег. Никогда!