— Руслан… Не уходи, пожалуйста.
Маруся редко зовёт меня по имени, но из её уст оно звучит волшебно, до мурашек. Неужели думала, что я сейчас уйду? С чего вдруг такая неуверенность?
— Хорошо, — щёлкаю собачкой замка и возвращаюсь к кровати.
— Поцелуй меня, пожалуйста, — серые глаза всё ещё блестят от слёз.
— Вообще, я собирался тебя выпороть.
— Да ты проказник, волчок, — Маруся облизывает губы. — У меня было несколько заказов на виртуальные замки садо-мазо.
Кровь приливает к моим щекам. Небеса! Когда девку так испортить успели?
— Я только создавала интерьер, — поспешно добавляет Маруся. — Но если тебя это заводит, то можешь меня пару раз шлёпнуть…
— Котёнок, заткнись, — хотел подарить любимой несколько девственных поцелуев, но её развратные завлекушки уже сделали своё дело. В штанах прибыло так, что сейчас ширинка лопнет.
— Насчёт шлепков подумаю, — коленом встаю на кровать и нависаю над Марусей, — но вот небольшую защиту от твоих колдовских штучек использую.
Касаюсь Марусиных губ, опасаясь, как бы она на меня какой обруч не напялила. Впервые в жизни, не знаю, что в следующий момент ждать от девушки. Не прочь побегать волком по лесам, но сейчас меня потряхивает совсем от другого желания. Маруся проталкивает свой язычок мне в рот, а я свожу её руки над головой.
— Закрой глазки, котёнок, — легко удерживаю сведённые вместе запястья.
— Только не останавливайся, — мурлычет моя горячая девочка, и послушно смыкает веки.
Вновь приникаю к таким желанным губам и достаю из заднего кармана наручники. Маруся вздрагивает, когда металл касается её кожи.
— Это вынужденная мера, малыш! — я защёлкиваю кольцо наручников на одной руке, удерживая другую, огибаю цепочкой дугу кровати, и пленяю второе запястье.
Маруся пытается вырваться, но я прижимаю её своим весом к постели, теперь уверенный на сто процентов, что не обрасту внезапно шерстью.
— Тихо, тихо, сладкая моя, — трусь щекой об Марусину щёку.
Маруся затихает. Я сажусь возле неё и у меня перехватывает дыхание от того, как она прекрасна в своём бессилии. Восхитительные упругие грудки топорщатся остренькими вершинками под алым шёлком. Острые косточки бёдер выступают над поясом джинсовых шортиков. Чуть впалый живот подрагивает. Длинные, стройные ноги покорно разведены в стороны. Ложусь рядом с Марусей и поправляю тёмные пряди её волос, рассыпавшихся по подушке. Она тихо глотает слёзы, и виноват в них только я.
— Не плачь, котёнок, — не могу удержаться и забираюсь рукой к ней под топ. — Я больше никогда не сделаю тебе больно. Не могу налюбоваться тобой. Ты такая красивая.